Майя пожелала провалиться сквозь землю. Но старалась выглядеть спокойной настолько, насколько могла выглядеть, зная, что ее против воли раздевают, а она ничего не может сделать. Словно это все паршивый сон, ведь она не могла оказаться в такой ситуации. Ведь она ничего не сделала, за что могла очутиться здесь. Но, смотря, как падают под ноги ошметки ее одежды, она все больше осознавала, что так же рвется на лоскуты ее шанс выбраться отсюда. Ее не отпустят, пока не вытрясут из нее ответы. Ответы, которые нельзя ей давать, иначе войны не избежать.
— Если мой отец узнает… — в отчаянной ярости выдохнула Майя, цепляясь за последнюю спасительную ниточку.
— Ключевое слово «если», — ухмыльнулся Морган. — Да и кто сказал, что он не окажется здесь с тобой?
Майя окаменела. Отца тоже схватили? Поэтому он не пришел к ней на встречу?
— Где он? — процедила Майя. — Что вы с ним сделали?!
Но Морган проигнорировал ее вопросы. Он рассматривал ее и явно упивался беспомощностью и стыдом своей добычи. А еще ее страхом. Он провел рукой по талии девушки, отчего Майя вздрогнула.
— Как жаль, что у такого красивого тела столь темное сердце, — неприкрыто жадным взглядом скользил по ней стиратель. — Но не буду врать, именно с такими пленницами интересней всего работать.
— Господин Морган, я же сказала, что понятия не имею, где Армия! — отчаянно выпалила Майя. — Клянусь, не знаю!
— Ты же не думаешь, что я поверю Темной Княгине? — улыбнулся еще шире Морган. — Майя Семироз, ты продала душу тьме. За это придется поплатиться. Или ответами, или болью. Но я от природы эстет, и не люблю портить красивые вещи. Зато украшать их я умею. Даже кровью, — оскалился стиратель.
Майя непонимающе нахмурилась, однако слова мага вызвали еще больше паники. Морган извлек из кармана коробочку, похожую на спичечный коробок. Вынул из него золотую булавку с круглой головкой. Майя смотрела на маленькую иголочку. Выглядела та не сильно устрашающе — не скальпель или щипцы. Хотя от ее острого конца все-таки стало тревожно.
— Тебе нравятся розы? — вдруг спросил Морган. Брови Майи поползли вверх. Такой вопрос сейчас она ожидала услышать меньше всего. — Твоя фамилия сразу наталкивает на мысли о розах, — продолжал говорить маг. — Девушкам ведь положено дарить цветы. А я с самой нашей первой встречи был заинтригован тобой, Майя Семироз.
Майя моргнула, все меньше понимая прыжки мыслей мага. Но тот не стал дожидаться ее ответа, а поднес булавку к ее правой ладони и уколол посредине. Майя дернулась, ощутив секундную острую боль, и глянула на руку. На коже выступила капелька крови.
— Эм… Ай, — выдавила Майя, пытаясь понять, как должна реагировать. Если Морган решил, что она из тех барышень, которые падают в обморок от вида крови, то, может, все не так плохо. Это «страшное испытание» она переживет.
— Цвети, Кровавая Роза, — приказал Морган.
Вокруг места укола на миг явился магический круг. Майя вздрогнула, когда кожу снова пронзила острая боль. Но на этот раз она вошла в ладонь глубже. Девушка дернула рукой, видя, как капля крови быстро растет. А затем кожу вокруг укола разорвало. Кровь брызнула на пол.
Майя вскрикнула от неожиданности, огненная боль прошибла всю ее ладонь, словно ее окунули в кипящее масло. Девушка потрясенно смотрела, как медленно рвется ее кожа и мышцы. А затем она ощутила треск.
Майя закричала еще громче. На краю сознания мелькнуло: это трещит ее кость.
На миг все вокруг померкло. А когда прояснилось, Майя потрясенно смотрела, как на руке растет алый бутон. Бутон из ее крови. Рука горела, кровь капала на пол, пока медленно распускались лепестки крупного цветка. И все это время больно было настолько, что это даже не походило на как-то вырванный без анестезии зуб. Майя кричала, пока ощущала, словно через ее руку медленно просовывают тупой раскаленный гвоздь. Когда роза полностью расцвела, она кристаллизировалась и застыла. Ее лепестки отражали багровые блики в мертвенном свете подвала.
— Тебе точно нечего мне сказать, Майя Семироз? — поинтересовался Морган, любуясь своей работой.
Он дотронулся до цветка и слегка надавил. Майю прошибла новая волна боли.
Она с ужасом посмотрела на Моргана. Ее пробирала дрожь, ноги подкосило. К горлу подступила тошнота. Первым желанием стало признаться во всем. Сказать, что она знает, как Моргану дать ответы, пусть только позволит позвать мага в маске! Она отдаст ему Маскарона, и пусть они сами разбираются! Пусть сожгут друг друга, раз так желают войны! Почему она должна кого-то защищать?! Почему должна страдать из-за тех, кто хочет принести еще больше боли другим?!