— Всё это конечно интересно, но на уровне сплетен, и вождения вилами по воде. Давайте переходите к сути Олег Родионович. — Грузным взглядом наградила своего гостя княжна.
— К сути, так к сути, — скривился князь, явно ожидая другой реакции на свои слова. — В общем, нашёл я парочку лицеисток, чьи семьи испытывают застой в делах или понесли сильные потери вовремя бунта. Они согласились скомпрометировать этого выскочку. Если он клюнет, то его можно будет обвинить в неверности и оскорблении невесты и её семьи, что повлечёт разрыв помолвки законным способом.
Также найдены те, кто готов сыграть роль безответных воздыхателей Анастасии. Останется только на людях разыграть конфликт, и вуаля в эту безродную чернь полетят перчатки с вызовом на дуэль. Конечно, свод правил лицея запрещает дуэли до смерти своих учащихся, не считая пункта о родовой чести, с одобрением главы рода . Но эта безродная чернь не дворянин. Да и негласно Петергоф порицает такие действия. Однако и самих дуэлей хватит, дабы усложнить ему жизнь и настроить многих против него. А может и нанести непоправимые увечья, после которых можно воспользоваться правилом о бессилии.
В учительском составе так же всё гладко. Там многие друзья моих партнеров, и они также согласны доказать, что простолюдин ни может учиться в таком месте.
Подкуплены несколько лицеистов из тех, кто учится по грамотам и такие же безродные ублюдки как и он сам. Они постараются втереться в доверие, и будут выуживать информацию, а также выводить его на оскорбительные для вашего рода разговоры, дабы можно было обвинить его в неуважении и оскорблении семьи.
К тому же им поставлены цели на время свободного посещения города, таскать его по злачным местам и творить ему образ аморального недостойного человека, ставя его в ситуации, которые дадут нам возможность разорвать помолвку в соответствии с правилами.
Перевернув страницу в записной книжице Решкин-Флинфхоф, хотел было продолжить говорить, как в зал вбежала молодая девчушка лет четырнадцати, которая очень походила на Анастасию.
— Вы уже приехали, — улыбнулась светлой улыбкой Инна Михайловна девочке подростку, после чего повернулась к князю, — Давайте продолжим наш разговор в моём кабинете.
Днём тридцатого августа я прибыл в Петербург, после чего сразу проследовал в военное ведомство. Там я написал пару бумаг, получилвыслугу за время несения службы, бумагу о моём положении, и был отправлен восвояси на все четыре стороны на время учёбы.
Но на четыре стороны мне пойти не удалось, так как моего приезда уже ждали. У здания военных Николай и Роза караулили меня сидя в экипаже, от чего решать, куда мне идти, ни пришлось.
Это была моя первая встреча с Николаем после ночного ужаса бунта. Всё, то время, как я знал, пока я гасил очаги бунта и лазал по лесам вблизи Петербурга, Николай провёл в госпитале.
Стоило мне залезть в экипаж к моим друзьям, как мне чуть не под нос сунули руку с обручальным кольцом на пальце.
— Вот! — радостно вместо приветствия вертела кистью Роза перед моим носом. — Правда, красивое?
Я постарался отвести голову, дабы это самое кольцо не встретилось с моим носом, заметив при этом кривую улыбку моего друга.
— Поздравляю, — продвигался я дальше по сидению от сидящей напротив девушки. — И тебя тоже Николай.
— Спасибо мой друг, — протянул он мне руку для рукопожатия, и как только мы сжали ладони, добавил. — За всё спасибо.
Я посмотрел из-за руки с кольцом мелькающей между нами на князя и улыбнулся ему, разрывая рукопожатие.
— Григорий я так рада, что ты поедешь с нами в лицей. Мы тебе там всё покажем и расскажем. Я уже там была. Там так необычно. — Тараторила без умолку Роза. — Поскольку ты остановишься у Николаши, мы сначала поедем ко мне. Мои родители хотят лично познакомиться с поверенным жениха. Николай, скажи, чтобы мы уже поехали, — резко развернулась на своего жениха Роза.
От такого напора эмоций даже князь Ястрин, который должен был уже привыкнуть к своей девушке, а ныне невесте, шарахнулся от неожиданности в сторону и, высунувшись в дверцу, скомандовал трогаться с места.
Экипаж покатился по дороге, а Николай, захлопнув дверцу, задёрнул шторку на окне.
— Ну, Григорий, — улыбнулся он мне. — Признаюсь, я сперва ни поверил тому, что мне Роза про твою помолвку рассказала. Уж не знаю поздравлять тебя или сочувствовать.