— Елен, — почернев лицом, произнесла Инна Михайловна, а её голос сорвался на хриплый стон. — Пройди, коль ты стоишь до угла, и возьми первую картину от стены. — Словно мёртвым взглядом посмотрела она на внучку.
— Зачем? — Непонимающе произнесла девушка.
— Просто возьми её и посмотри. — Дрожащим и плохо скрываемым взволнованным голосом протянула старая княжна.
Настя непонимающе посмотрела сначала на бабушку, а потом на Елену, которая прошла к углу и, откинув ткань, вытащила указанную картину, после чего вздрогнула всем телом и замерла.
— Что всё это значит? — Не оборачиваясь крепко сжав раму смотря на полотно, произнесла Лена.
— Что там? — Привстала, словно хотя посмотреть на картину через тело сестры Настя.
— Это же не может быть Григорий? — Повернулась со слезами на глазах Елена вполоборота на родственников.
— Это не Григорий, — словно для храбрости сделала большой глоток Инна Михайловна, а её нижняя губа слегка задрожала. — Но от этого не легче. Это Александр Григорьевич Острогов. Князь и полковник кавалерии. Некогда один из самых сильных солдат империи, и отец Григория, которого за его деяния прозвали демоном в чёрной шинели. Тот, кого, и чей полк не могли победить войска Белогорова. И наш самый большой грех. Ведь это наш род обрёк их на смерть. Но знайте. По-другому было нельзя. Иначе все мы и многие другие умерли бы тогда.
Когда вы уезжали в родовое поместье, я встретилась с Григорием, — Тяжело выдохнула Инна Михайловна. — И хотела его убить ради нашего будущего. Ведь думала, что сын Александра мстит нам за то, что мы совершили. Что использует тебя и Анастасию. Но я ошибалась, и проиграла бой. Но он оставил меня в живых, ради вас двоих. Он сказал, что уничтожит наш род, только в одном случае. Если мы впутаем тебя Елен в наши интриги. Свадьба с Настей ему, и моей старой подруги была нужна, чтобы мы не совершили ошибку и нас не поглотил князь Решкин-Флинфхов. Что мы должны жить сами, а не за счёт других.
— Что мы сделали? Что наш род сделал с отцом Григория?! — с текущими беззвучно по лицо слезами дрожащими губами выкрикнула Елена сжимая трясущимися руками картину. С которой на неё смотрел человек, как две капли воды похожей на Гришу.
— Не только с ним, — сжала бокал Инна Михайловна. — И с его матерью Викторией, и с целым полком людей. Их нельзя было просто победить. Нельзя, — словно впадая в транс воспоминаний, тихо, словно оправдываясь, одними губами говорила княжна. Но её было слышно всем — Нас не просто так оставили в покое. — Под треск дров в камине протянула она. — Всему была цена. Цена опальных родов была предательство и раздор. И наша роль в ней была самая ужасающая.
Силы Белогорова штурмовали заставу. Один штурм за ним второй и третий. В любое время дня и ночи. Я даже не знаю, сколько их было на самом деле.
Полк Острогова встал там непреодолимой стеной на самом последнем рубеже. Они несли потери, но Белогоров нос их в десятки раз больше. Это грозило нынешнему императору ужасными потерями и затяжной войной внутри страны, которую он мог и не выиграть. Так как чем дольше шёл конфликт, тем больше были шансы растерять союзников.
Остроговы не знали, что мы уже давно на стороне врага, и ждали от нас подкрепления и провизию с припасами. Тогда-то нам тайно от всех приказали отравить воду ядом, а чтобы это сразу не вскрылось, яд разбавили.
Поймите меня правильно. — Посмотрела на внучек Инна Михайловна. -Мы это сделали во благо нашего рода и других родов.
Полку Острогова дали чуть больше суток передышки, ожидая, когда они все окажутся во власти яда, который постепенно начтёт их убивать. После чего приступили к последнему штурму, в котором целый полк и два батальона Белогорова были уничтожены умирающими от яда прямо вовремя боя солдатами полка Острогова. Остальные бежали для перегруппировки сил. Александр выиграл свою последнюю битву и умер, как и его жена на поле боя со всем своим полком, который так и остался никем не побеждённым на той безымянной заставе.
Григорий.
Ужасные картины и события проходили сейчас вокруг меня. Я видел, как всюду возле меня царствовала сама смерть.
Она забирала всё, до чего мог дотянуться мой взор. Люди то и дело валились землю. Кони, и даже птицы падали замертво, и во всём этом пиршестве смерти, шли военное действие, котором солдаты даже упав лицом вниз, пытались доделать то, на чём их настигла костлявая с косой.
— Нас предали, — сжала рукоять сабли, которая была закреплена в ножнах на поясе молодая женщина, смотря на Александра, чьё лицо было бледное как мел. — Вся вода, что была доставлена нам Полозовыми, отравлена. Они переметнулись к Белогорову. Жалкие ничтожества. Не смогли победить нас силой, решили победить коварством.