Я считаю до десяти, бросаю разрывную гранату, и тоже открываю огонь. Один красный огонь гаснет, двое оглушены. Мы уравниваем наши силы и получаем преимущество. 108-й бросается вперед, принимает ближний бой, безжалостно нанося удары ножом. Одна из тактических заповедей солдата по Гейбу Суарезу: ты не должен думать о том, чтобы выжить. Многие из тех, кто «выживает» остаются на всю оставшуюся жизнь прикованными к постели. В бою твоя цель - убить противника. Резать, колоть, контратаковать - все, чтобы вывести его из игры. Либо ты, либо тебя.
Пока 108-й отчаянно сражается с двумя бойцами в темных касках, у меня появляется возможность скрыться по восточной стороне. Мысленно желаю ему удачи, и короткими перебежками пересекаю улицу. Двигаюсь вперед. Если патрульные успели доложить о нашем проникновении в штаб, вероятно, вышлют подмогу. Но пока никого не видно.
Сажусь на колено у стены жилого дома, чтобы немного отдышаться. Ветер усилился, но по лбу все равно струится пот. Лето в этом году выдалось жаркое. Настраиваю температурный режим спецэкипировки, и чувствую постепенно окутывающую меня прохладу. Так-то лучше. Теперь можно двигаться дальше. Внезапный шорох в кустах заставляет меня насторожится. Крепче сжимаю в руках автомат, готовый отражать атаку, но система навигации сообщает, что это свой. Еще мгновение, и передо мной появляется 108-й. Ему удалось выжить! От осознания этого факта меня охватывает радость. Прикладываю ладонь к каске, безмолвно салютуя бойцу, и он отвечает мне тем же.
Мы уже готовы продолжить наше задание, когда на горизонте возникает вражеский штурмовик.
«Ложись!», - кричу я сквозь пулеметную очередь, но слишком поздно. 108-й падает на траву, его тело охватывают судороги. Пока вертолет идет на второй заход, подползаю к нему, чтобы осмотреть ранение. Пуля не смогла пробить бронежилет, но создала мощный динамический удар. Результат - перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. Даже если он выживет, останется инвалидом на всю жизнь. Из уголка искажённого в жуткой гримасе рта струиться темная кровь. Вероятно, повреждены внутренние органы. Быстрыми и точными движениями запускаю системы оценки психофизического состояния бойца, активируя программу на его браслете. Несколько мгновений, и на небольшом экране высвечивается приговор: «Травмы не совместимые с жизнью». Тело 108-го все еще бьется в конвульсиях. Слегка дрожащими от переизбытка адреналина руками, направляю дуло автомата на своего товарища. Порой наблюдать чужую смерть гораздо страшнее, чем умирать самому. Отвожу взгляд в сторону, взвожу курок... И тут раздается рев вертушек и повторная очередь. Откатываюсь в сторону, и прячусь за железной калиткой. Когда звуки обстрела стихают, 108-й неподвижно лежит в залитой кровью траве. Для него все кончено. Я спешу укрыться между домами.
Легкий ветер перешел в штурмовой. Мне приходится прикрывать лицо от пыли и щепок, которые он поднимает в воздух. Мысленно думаю о том, что при таких порывах сложно прицельно стрелять в противника. Надо учесть этот момент.
Дальнейший путь заблокирован бронетанком, который движется прямо на меня. Поддержки с воздуха я лишился из-за сильного ветра, отходить назад не имею права. Уйти в сторону тоже не представляется возможным. Операция провалена. Пытаюсь связаться с командованием, но не успеваю этого сделать. Точным прицельным выстрелом с Юго-Востока беспилотный штурмовой истребитель обезвреживает вражеский танк. Мощная ударная волна оглушает и прибивает меня к земле. Какое-то время я лежу неподвижно и не сразу могу разобрать шум, раздающийся в динамиках наушника.
- 107-й, продолжать операцию. Повторяю. 107-й, продолжать операцию. Цель обезврежена, путь свободен. Подтвердите.
- Приказ понят. Продолжаю операцию.
Связь прерывается. Я с трудом поднимаюсь на ноги, но дрожи нет - слишком высокая концентрация адреналина в крови активировала систему контроля, которая привела в порядок мое тело и нервную систему. Беспилотник исчезает там, откуда появился. Под сильными порывами ветра преодолеваю еще один квартал и достигаю цели. Вот он - штаб противника. В голове одна за другой пролетают мысли о новом звании. Теперь я могу двигаться не только вперед по прямой, я получаю свободу действий. Дело осталось за малым - проникнуть внутрь.