Кларисса посмотрела на графа так искренне, словно намеревалась признаться во всем.
– Я была не слишком почтительна, и однажды... я подложила камни в его овсянку после того, как он избил меня за то, что я забыла зажечь камин в классной комнате.
На этот раз Доминик не смог удержаться и рассмеялся.
Кларисса с удивлением посмотрела на него.
– Я бы с удовольствием проткнул его шпагой, – твердо сказал граф. – И проткну любого, кто посмеет дурно обращаться с вами.
Кларисса закусила губу.
– Представляете, какой будет скандал, если эта история выплывет наружу! Миссис Крейгмур била меня много раз за то, что я огрызалась, и однажды я достаточно сильно ударила ее по голени, но она так и не смогла заставить меня извиниться, даже несмотря на то, что у меня все руки были в синяках от побоев.
Девушка вздохнула, а Доминик постарался не показать, какой гнев он испытал, услышав этот рассказ. Миссис Крейгмур определенно повезло, что она умерла, иначе он задушил бы ее собственными руками!
– Неудивительно, что миссис Крейгмур была рада от меня избавиться. Я не могу держать язык за зубами, даже когда знаю, что это необходимо. В суде скажут, что я убила ее из мести или потому, что лишилась ума после стольких лет бесчеловечного обращения в приюте. – Кларисса заломила руки. – Теперь вы знаете правду, знаете, почему в будущем вам лучше избегать встречи со мной. Возможно, меня отошлют в Центральный уголовный суд или... или повесят. – Голос Клариссы задрожал.
Доминик накрыл своей большой ладонью ее маленькие руки и крепко сжал их.
– Не бойтесь, дорогая, никто не собирается сажать вас в тюрьму и уж тем более причинять вам вред. Поверьте мне, теперь это невозможно.
Лицо Клариссы слегка просветлело, и она с надеждой посмотрела на графа.
– Но вы ведь не захотите теперь знать меня и признаваться в том, что мы знакомы.
– Ну, не настолько уж я малодушен, – смеясь ответил Доминик. – Да и что вы такого сделали, чего должны стыдиться? Вы были ребенком и не могли изменить того, что с вами происходило.
– Все равно теперь ни в одном порядочном доме меня не примут. И это после всех усилий, приложенных Мэтью, Джеммой, вами... Я окончательно скомпрометирована.
Доминик нахмурился:
– Значит, нужно сделать так, чтобы никто ничего не узнал, ни в суде, ни где-либо еще.
– Но этот судья...
Граф слегка поморщился:
– Жаль, что человек, которого мы сегодня видели, не один из так называемых продажных.
Кларисса непонимающе заморгала:
– Что?
– Ну, судья, которому можно дать взятку, – пояснил граф. – Так или иначе, нам придется найти настоящего убийцу этой отвратительной женщины, и тогда вам не придется снова появляться в суде.
В глазах Клариссы мелькнул проблеск надежды.
– Но как мы это сделаем?
– У меня есть один неплохой козырь, – задумчиво сказал граф. – Теперь мне необходимо поскорее узнать, сработает ли то, что я задумал.
В этот момент у входной двери прозвенел колокольчик, означавший, что Джемма вернулась, и граф вежливо откланялся.
– Бедняжка моя, – сказала Джемма, когда они остались вдвоем. – Не хочешь ли чаю или бокал вина? Может, тебе стоит прилечь?
– Нет, я...
– Моя дорогая мисс Фаллон, – в гостиную торопливо вошла мисс Помшек, – слуги рассказали мне нечто ужасное... Я, конечно, не верю этому, но подумала, что вы сильно расстроены...
Кларисса бросила умоляющий взгляд на Джемму:
– Да, я как раз собиралась прилечь. Надеюсь, леди Джемма все вам объяснит.
Джемма кивнула:
– Это было ужасное недоразумение, но оно действительно расстроило мисс Фаллон.
– Может быть, мне следует сделать для вас питательный отвар? – На лице мисс Помшек появилось выражение сострадания.
– Спасибо, но, боюсь, он мне не поможет. Лучше я пойду в свою комнату и прилягу.
Однако когда дверь спальни захлопнулась за ее спиной, Кларисса поняла, что не может лечь в кровать, и принялась расхаживать по комнате. Перед ее глазами все еще стояло ужасное опухшее лицо убитой. Клариссе казалось, что даже злая и бесчестная миссис Крейгмур не заслужила подобного обращения. Шок, испытанный от увиденного, был еще сильнее, чем тот, который она пережила бы при виде того, как надевают петлю на шею ее заклятого врага.
Но неужели суд и впрямь обвинит ее в убийстве?
Кларисса вздрогнула. Неожиданно ей захотелось выругаться – лучше уж ругаться, нежели расплакаться и впасть в истерику. Потом она вспомнила прикосновение ладони графа к ее нервно сжатым рукам и ощущение силы, исходящей от него. Он был суров, разговаривая с судьей, но очень добр, когда они остались вдвоем. Возможно, ему действительно небезразлично, что с ней происходит...
В конце концов ей удалось унять страх, и когда в спальню вошла мисс Помшек, Кларисса любезно поблагодарила ее и даже отпила немного горького травяного снадобья. После этого компаньонка, довольная тем, что смогла сделать доброе дело, удалилась, и Кларисса вылила остатки настойки в ночной горшок, а затем она прилегла ненадолго, размышляя о том, что сейчас делает граф и скоро ли он вернется. Когда позже к ней в спальню зашла Джемма, Кларисса сообщила ей, что рассказала графу о своем прошлом.
– Кажется, он действительно хочет помочь, и... он такой добрый.
– Да, – задумчиво протянула Джемма. – Возможно, так оно и есть.
Покинув дом Фаллонов, Доминик приказал кучеру немедленно возвращаться на Куин-сквер, где, дав указания груму, отослав его внутрь.
К счастью, посыльный, явившийся за Клариссой, все еще находился на месте, и вскоре груму удалось разыскать его в бедламе, царившем в здании суда.
Когда оба вышли на улицу, Доминик знаком пригласил посыльного сесть в экипаж.
– Майор, сэр. – Посыльный почесал за ухом. – Или теперь следует называть вас «милорд»?
– Лорд Уитби, – уточнил Доминик. – Когда умер мой отец, я вынужден был покинуть армию и вернуться домой. А ваше имя Рабблз, не так ли? Рад, что вы выжили в той войне.
Мужчина поморщился:
– О да, это большая удача, и хорошо, что все это осталось в прошлом. В любом случае сейчас в армии делать нечего, сэр... то есть милорд, и поэтому я здесь.
– Теперь о деле. – Доминик перешел на официальный тон. – Я хочу нанять вас на службу. Надеюсь, посыльного может нанять простой гражданин, нуждающийся в помощи?
– Конечно, милорд, это честь для меня, – искренне ответил Рабблз. – Вероятно, вы потеряли что-то ценное?
– У меня есть молодой друг, который вот-вот потеряет нечто более ценное, нежели несколько серебряных монет, – Доминик нахмурился, – и поэтому мне нужно узнать как можно больше о женщине, чье тело было доставлено сегодня в здание суда – той самой, которую задушили. Кстати, где ее нашли?
– В переулке, милорд, недалеко от Бонд-стрит. Она задушена дорогой шалью. Шелк очень прочен, если он хорошего качества, – со знанием дела ответил посыльный.
– Известно ли вам что-либо о роде ее деятельности? У нас есть основания полагать, что эта женщина была связана с преступным миром.
– Вот как? Однако в наших списках ее нет, во всяком случае, в этом районе о ней ничего не известно.
– А в других? Рабблз пожал плечами:
– Мы знаем лишь о преступлениях, которые совершаются на подведомственных нам улицах, милорд.
– Пусть это расследование будет вашей первоочередной задачей, – Доминик на мгновение задумался, – а потом мы поручим вам еще кое-что. Вот моя карточка. Приходите сегодня вечером перед ужином: я хочу узнать, что вам удастся выяснить.
– Да, конечно, – с готовностью произнес Рабблз. – Рад снова служить под вашим командованием, милорд.
Кивнув на прощание, Доминик уехал. По дороге домой он не переставал размышлять. Если покойница была и впрямь такой жестокой, как утверждала мисс Фаллон, она наверняка нажила себе немало врагов, желавших свести с нею счеты.