— Да, я знаю, что в клинике мне сделали аборт. Я заглянула в историю болезни, когда как-то раз доктор Лютеций оставил меня одну в офисе. Я рада, что тогда все так случилось. Но я не могу потерять еще одного ребенка.
Вот так все и получается, подумала Мейв, и ничего здесь не поделаешь.
— Если хочешь, я поеду с тобой в Мексику, — предложила она.
— Спасибо, совсем не обязательно.
Сара и Рик, вновь ставшие супругами, оставались в доме Мейв, а сама Мейв переехала к Гарри, на этот раз с багажом.
— Не правда ли, все напоминает игру, — сказала Мейв Гарри. — Я хочу надеяться, что на этот раз Сара будет счастлива с Риком.
Но через месяц Сара потеряла ребенка. Мейв и Крисси гадали, что станет с ее замужеством теперь, когда исчезла главная побудительная причина.
— Как бы мне хотелось, чтобы она развелась с Риком и вышла замуж за Вилли! У нее такая депрессия. Интересно, когда хуже себя чувствуешь — после аборта или после выкидыша? — рассуждала Крисси.
— Разве можно сравнивать? Дело же не в «или — или». Кажется, еще не изобрели аппарат для измерения душевных мук.
— Сколько ты еще будешь сидеть дома и оплакивать себя? — резко спросил Сару Рик. — Господи, это еще не конец света. В конце концов ты не первая женщина в мире, которая потеряла ребенка, разве не так?
— Для меня это было в первый раз.
— Святой Иисус Христос! Ты что, никогда не придешь в себя. Дом похож на чертов морг. Слушай, Джерри Дрезден собирает большую компанию у себя в Палм-Спрингсе. Давай выберемся к черту отсюда и поедем к нему. Что скажешь?
— Мне не хочется ехать на вечеринку.
— Ну, встряхнись. Там можно немного развеяться. У Джерри всегда такие хорошие фильмы…
— Ты имеешь в виду его грязную порнуху?
— Ах-ах-ах! Какие мы стали праведные! У него есть хорошие…
— Что у него есть? Кокаин? Травка? Снежок или что-нибудь более экзотичное? — резко спросила Сара.
— Ты стала такой занудой. Ты это понимаешь? Ты мне просто действуешь на нервы!
— Пошел вон! Зае…
— Я так и сделаю. Кругом полно разных баб, они готовы все отдать, чтобы я е… их. Тебе это понятно, крошка?
— Да? Тогда тебе следует сначала побеспокоиться по поводу твоей сексуальной анорексии.
— Что это значит? Что у меня не стоит?
— Это значит, что ты неудачник, как бы ты ни делал вид, что у тебя все в порядке. — Саре было так плохо, что ей даже не хотелось ругаться. — Тебе лучше принять то, что ты постоянно используешь, как оно называется…
— Слушай, попробуй это. Тебе сразу станет легче. — Рик протянул ей несколько капсул на ладони.
— Что это такое?
— Тебе это поможет.
— Что это такое?
— Дезоксин. Он поднимает настроение.
— Я не хочу, чтобы у меня было хорошее настроение. Я хочу все забыть.
— Тогда попробуй эти. Скоро ты вообще ничего не будешь чувствовать.
— Что за таблетки?
— Какое это имеет значение? Скоро тебе станет приятно, ты будешь парить в облаках.
Сара уже протянула было руку, чтобы взять таблетки. Так было бы здорово ничего не чувствовать, а просто парить в воздухе. Но она взглянула Рику в лицо, он ей напоминал кого-то, о ком она не желала вспоминать. Почему он так настаивает? Он хочет, чтобы она тоже стала принимать наркотики, чтобы они делали это вместе?
Она оттолкнула его руку.
— Значит, ты перестал пить. Вот как? Ты хоть понимаешь, какое же ты дерьмо, дешевка!
Он швырнул горсть таблеток прямо ей в лицо. Сара засмеялась, а он опустился на колени и стал подбирать рассыпанные таблетки.
— Сара, не твоя вина, что у тебя случился выкидыш. Почему ты чувствуешь себя виноватой? — спрашивала ее Мейв.
— Я просто чувствую, что я опять потерпела фиаско. Вот и все!
— Почему ты не хочешь, чтобы твоя мама приехала и пожила с тобой? Говорят, что мать может хорошо утешить, — сказала Крисси.
— Нет. Не сейчас. Я не хочу, чтобы мама жила здесь и видела, что тут происходит.
— Все так плохо? — спросила Мейв.
Сара пожала плечами:
— Вы понимаете, после того как я помирилась с папой и мама тоже помирилась с ним, я намекнула отцу, что, может, им с мамой опять стоит жить вместе. Я понимаю, что была сентиментальна — какое-то детское чувство, — но в то же время я была особенно чувствительной и, смешно сказать, даже наивной. Папа грустно улыбнулся и сказал: «Сара, все уже фафеллен». Я спросила его, что это значит, и он ответил: «Фафаллен» — это еврейское слово, оно означает — слишком поздно, все в прошлом». Я знала, что мой брак с Риком был «фафаллен» с самого начала, так же как и мечта о ребенке.