— Дорогой, я с радостью поеду в Париж, — сообщила я наконец. — Кроме того, у меня там тоже есть кое-какие дела. Нам необходимо получить заказы европейских магазинов. Прости, что я рассердилась на тебя.
— Мы прекрасно проведем время, — мягко пообещал Хантер. Одним из лучших свойств его характера было совершенное неумение злиться долго. — Ты приедешь на неделю, потом мне придется лететь во Франкфурт на десять дней, после чего мы вместе вернемся в Нью-Йорк.
Я поцеловала Хантера и накрылась одеялом, чтобы быть поближе к мужу. И тут меня осенило:
— Знаешь, это как раз перед тем уик-эндом, когда Лорен собирается в Москву. Она настаивает, чтобы я поехала с ней. Может, мы встретимся в Москве, когда ты улетишь во Франкфурт? Я смогла бы посодействовать Теккерею насчет московских заказов, а Лорен постоянно твердит о каком- то матче поло на снегу, безумно хочет на него попасть.
— А что это вдруг Лорен понадобилось в Москве? — удивился Хантер.
— Она называет это развлекательно-деловой поездкой. Пытается раздобыть какие-то запонки Фаберже для Сэнфорда, принадлежащие тому парню, в которого она вообразила себя страстно влюбленной. Представляешь, Лорен его даже в глаза не видела. Какой-то Джайлз… как там его… Джайлз Монтерей. Она называет его мужчиной, неподвластным «Гуглу».
Хантер неверяще уставился на меня каким-то странным взглядом, но тут же рассмеялся.
— Дебютная разведенка и мужчина, неподвластный «Гуглу»! Звучит как идеальный союз! Предсказываю сногсшибательный роман, свадьбу и нескольких детишек, чтобы было кому играть с нашими. Ха-ха-ха!
— Лорен больше не выйдет замуж, — запротестовала я. — Сейчас ей слишком хорошо живется!
— Но замужество всегда веселее, милая. Мы должны уговорить ее выйти за эту бедную заблудшую душу.
— А ей всего лишь требуется страсть и бурный секс.
Это Хантеру наверняка в голову не приходило.
— А по-моему, всякий предпочел бы брак разводу, — отмахнулся он.
— Ты самый идеальный муж на свете, — призналась я. Он так искренне старался быть милым!
— Ничего подобного. Это ты идеальная жена.
Может, мы все-таки и были как парочка из «Итенити»?..
Утром выяснилось, что Марси Клагерсон вовсе не думала пропадать. Она просто целый день спала, а ночью смотрела новые серии «Медиума».
И ни с того ни с сего она позвонила мне около полудня, причем язык у нее заплетался, и создавалось впечатление, что я разговариваю с наркоманкой.
— Ты… знаешь… где… Кристофер? — промямлила она. Похоже, она еще не проснулась.
— А ты… разве не знаешь? — поразилась я.
— Н-нет, — дрогнул почти незнакомый голос. — Я вышвырнула его… и он ушел… насовсем… навсегда…
Нет, это просто ужасно. Сейчас Марси казалась мне героиней дурацкого сериала.
— Марси, это действительно правда… насчет Криса?
— Это тебе Тинсли сказала? У него определенно кто-то есть. Он не говорит кто! Сказал, что собирается покончить с этим, но я в полном шоке. Пожалуйста, приходи. Три последних дня я питалась сероквелом. Им шизофреников лечат. Но у меня нет шизофрении. Зато есть… — Послышалось громкое шмыгание и шелест бумаги. Марси рыдала в голос.
— Марси, у меня назначены две важные встречи. Сможешь продержаться до шести? Потом я приеду, — сочувственно пообещала я.
— Мяу, — проныла Марси с интонацией раненого котенка. — Лорен сказала, что заедет через полчаса. Она скрывается вместе с каким-то типом. Может, она согласится остаться со мной до твоего прихода.
— Ладно, так и договоримся. Пока, дорогая.
— По-остой! Еще один вопрос. Сильви… — Шмыг-шмыг-шмыг. — А теперь, когда я развожусь, мне можно носить одежду от Теккерея?
Гостиной Марси на Парк-авеню, 975, было бы, по моему мнению, вполне достаточно, чтобы посадить любого на сероквел независимо от наличия или отсутствия мужа. Выйдя замуж, она доверила отделку дома Жаку Гранже и потому теперь жила в квартире, более всего напоминавшей внутренние интерьеры Нотр-Дама.
Приехав в начале седьмого, я увидела Марси в гостиной. Бедняжка сжалась, сидя на жестком, обтянутом темно-зеленым сукном диване. Рядом лежал бессмертный труд Морин Доуд «Необходимы ли мужчины?». В одной руке она держала стакан со спиртным, в другой — телевизионный пульт. Глаза были прикованы к телевизору. Марси маниакально переключалась с одного канала на другой. Я отметила ее безупречно-белый костюм от Роша с черными кружевными манжетами и бантом на шее, чулки-сеточку и красные туфли на очень высоком каблуке. Лицо обрамляли тщательно уложенные светлые локоны. Следы слез исчезли. Лицо все еще бледное, но мне она показалась омерзительно-прекрасной, как Николь Кидман в «Других». Зато вид у нее был абсолютно спокойным. На мой взгляд, Марси действительно спятила, потому что в нормальном состоянии она никогда не бывает спокойной.
— Привет, Сильви, — пробормотала она, не отводя глаз от экрана. — Как по-твоему, я когда-нибудь смогу побывать на еще одной вечеринке в городе, после того как малыш так со мной обошелся?
Я уселась рядом с ней и опустила сумку на пол.
— Марси, ты очень меня беспокоишь. Можно поговорить с тобой? — мягко спросила я.
— Да. — Она кивнула.
— Может, тебе следует подумать о том, как спасти свой брак, а не о вечеринках…
— Вечеринки крайне важны, когда ты… — Марси с угрожающей скоростью проглотила выпивку и трагически провозгласила: — Одна! Совсем одна. Хочешь водки?
— Где Лорен? Разве она не должна была посидеть с тобой?
— Она увильнула. Заперлась в квартире с тем парнем, что обеспечил ей пять оргазмов, и пытается забыть о годовщине свадьбы, которая пришлась как раз на сегодняшнее число. Она тоже в депрессии, бедняжка.
— Мне очень жаль.
Статус Лорен как самой ненадежной в Нью-Йорке особы, очевидно, не претерпел изменений.
— Я вроде как злюсь на нее, но на самом деле никогда не смогу слишком уж на нее рассердиться. Лорен была так добра ко мне, когда умерла моя мама. Вывезла всю обстановку и оплатила счета транспортной компании, потому что я тогда была совершенно разорена. Может, Пять Оргазмов и есть мужчина ее мечты. Она заслуживает кого-то классного.
Марси вскочила и подошла к гигантскому письменному столу красного дерева в конце комнаты.
— Ненавижу это место. Ощущение такое, словно я живу в отеле «Ритц-Карлтон», — пробурчала она и, усевшись за стол, подняла трубку. — Почему бы нам не поехать в клуб вязания на Бедфорд-стрит?
— Марси, дорогая, нам лучше остаться здесь, — мягко возразила я — На улице очень холодно. Давай я заварю чай из розовых лепестков.
— Сегодня я сделала нечто ужасное. Запихнула все костюмы Кристофера ручной работы от Андерсона и Шеппарда в узел, положила внутрь пару кирпичей и утопила в Ист-Ривер, — призналась Марси.
Я едва удержалась от смеха. Действительно, ужасно. Впрочем, Кристофер это, видимо, заслужил.
— А ты его никогда не подозревала? — не выдержала я.
— Конечно, нет. Правда, он никуда не выходил со мной, но я верила, когда он твердил, что ему некогда вести светскую жизнь: слишком много работы.
И это было чистой правдой. На все вечеринки и мероприятия Марси неизменно являлась одна. И о Кристофере я знала только, что у него ярко-рыжие волосы. Все остальное тонуло в тумане.
— Никогда не доверяй мужчине, вечно разъезжающему по делам, — объявила Марси. — Бьюсь об заклад, Хантер не такой. Наверняка бывает дома каждую ночь и по уик-эндам тоже.
— Нет, — ответила я. — Но послушай, Марси, ты все еще замужем и, что бы там ни случилось, должна подумать о примирении. В этом весь смысл замужества. В радости и горе, и все такое…
— Я изъяла «горе» из наших обетов. Кристофер даже не заметил. — Марси помедлила и, немного повеселев, добавила: — Так здорово быть разведенной. Саломея хочет, чтобы я все лето провела с ней в Ист-Хэмптоне. Говорит, ее дом похож на дворец в стиле диско и круглый год там… у-у… о-о…