— Мне мохито, — попросила я.
— Домашний лимонад, пожалуйста, дорогой, — улыбнулась Лорен, послав мужу воздушный поцелуй.
Джайлз исчез, оставив меня с Хантером и Лорен.
— Но это невероятно, Хантер! — запротестовала я. — Почему ты мне не сказал? Как мог допустить, чтобы я все это время тревожилась за Лорен?! И как насчет невесты Джайлза? Что произошло с ней? Нет, это уже слишком.
Как бы я ни была рада за Лорен, все же неприятно, когда тебя дурачат!
— Сильви, я сама выдумала эту невесту! — вмешалась Лорен.
— То есть как это «выдумала»? — растерялась я.
— Неужели не помнишь? В тот день, на стадионе. Когда я спросила Джайлза, зачем ему бриллиант принцессы Летисии, он ответил: «Скажем так: это подарок к помолвке». Он не назвал имени невесты и вообще не сказал, что помолвлен. Я сама вообразила, что у него самая красивая на свете нареченная, но позже он признался, что решил жениться на мне, увидев, как я иду ему навстречу. Ужасно романтично, да? И звучит совершенно неправдоподобно.
— Но, Хантер, когда я твердила тебе, что Лорен влюблена в обрученного мужчину, ты ни разу не сказал, что он свободен! — окончательно рассердилась я.
Хантер ответил не сразу. Он долго смотрел на океан, словно размышляя. Было тихо, если не считать ударов прозрачной волны о борт.
— Если бы я сразу сказал правду, ты помчалась бы к Лорен и рассказала все, и эта прекрасная любовная история так и осталась бы в мечтах, — признался он наконец. — Джайлз взял с меня клятву все хранить в тайне. Он с ума сходил по Лорен. И с самого начала намеревался подарить ей этот бриллиант, но знал, что, если проявит слишком откровенный интерес, Лорен попросту сбежит. Кроме того, ты сообщила мне немало ценной информации о чувствах своей подруги, и эта информация немедленно передавалась Джайлзу. Уверен, знай ты о наших планах, ни за что не выдала бы мне столько интересного.
Я не верила ушам. Если я не ошибаюсь, Хантер позволил мне и Лорен думать, что Джайлз Монтерей обручен, а сам тем временем рассказывал дружку о страстных чувствах Лорен, помогая ему повести ее к алтарю.
— Твой муж разгадал меня, и я очень ему благодарна, — кивнула Лорен. — Чужой жених куда более привлекателен, чем обычный холостяк. И было так романтично, когда Джайлз сказал, что бриллиант предназначен его будущей жене. Тогда я еще подумала, что мне никогда не стать его супругой. Поэтому я в него и влюбилась!
Хантер был прав. Что за чудесная история любви!
В этот момент появился Джайлз с подносом.
— Знаешь, лимоны выращены в этих местах, — сказала Лорен, беря стакан с лимонадом. — Милый, я никогда бы не вышла за тебя, если бы знала, что ты свободен, так что все обернулась к лучшему…
Джайлз улыбнулся и пригладил волосы жены. Судя по взгляду, он ее боготворил.
— Я всем обязан Хантеру, — заверил он. — Это он придумал потрясающий план. Поразительно! Ваш муж стал нашим купидоном.
— Согласна. Мой муж — святой. Ладно, довольно комплиментов! — воскликнула я.
Но тут Лорен повернулась и взглянула на меня. Длинный хвост развевался на ветру.
— Знаешь, Сильви, когда твой муж говорит, что ты во всем можешь ему довериться, так и есть.
Я обернулась к Хантеру. Он ответил нежным взглядом. В это мгновение мы вдруг словно узнали друг о друге все, что еще оставалось нам неведомо. Я никогда не доверяла мужу больше, чем теперь.
— Знаю, — выдохнула я. Радость и счастье были так велики, что у меня закружилась голова.
Лорен допила лимонад.
— Ну а теперь кому текилы? — спросила она, оглядываясь в поисках ближайшего матроса.
Какое облегчение! Несмотря на замужество, Лорен ничуть не изменилась.
— Боже, как мне нравится мой второй медовый месяц! Он гораздо лучше, чем послеразводный, — прошептала Лорен.
На закате солнца мы лежали в просторном гамаке, раскачиваясь на мягком вечернем ветерке. Джайлз и Хантер, пользуясь штилем, занимались уэйкбордингом {Вид катания на водных лыжах, когда вместо лыж используется широкая доска}. В какой-то момент, проскальзывая мимо и находясь на гребне волны, Хантер умудрился послать мне воздушный поцелуй.
— Ну и позер! — буркнула я, в душе гордясь любимым.
— А по-моему, он лучший муж на свете, если не считать моего, разумеется. Не нужно сердиться на него, — пожурила меня Лорен. — Все это время он точно знал, что происходит, но никому не сказал ни слова, чтобы ничего не испортить. И теперь, когда я замужем, мы с тобой стали еще более близкими подругами.
— А я-то все не могла понять, почему он ничуть не удивился, узнав о твоем внезапном замужестве!
— Послушай, хочешь «Наполеон»? У нас на борту кондитер-француз.
— Думаю, для пирожных чересчур жарко, — покачала я головой, отпивая холодный мохито. — Кстати, твое подвенечное платье было божественным.
Лорен на мгновение прикрыла глаза, словно вспоминая свое волшебное платье.
— Как жаль, что никто из знакомых так и не увидел его, — вздохнула она. — Текк — настоящий гений. Он прислал эсэмэску. После той фотографии в «Пост» у него миллиард заказов.
— Кстати, Нина Клор хочет надеть на церемонию вручения «Оскара» такое же, только голубое. Ты не возражаешь?
— Я польщена, что идол вроде Нины готов взять за образец такую замарашку, как я, — сухо процедила Лорен. — Давай лучше посмотрим на дельфинов, согласна?
Она соскочила с гамака. Я последовала за ней. Мы направились на нос яхты, где свесились через борт, глядя в синие таинственные глубины. Неожиданно Лорен указала на серую тень, разрезавшую воду слева.
— Смотри, — прошептала она. — Это черепаха. Обожаю черепах. Такие уродливые и в то же время симпатичные. Как по-твоему, я испорчу этот купальник от Томаса Майера, если сделаю сальто с борта?
Но тут послышался громкий плеск. Из воды на секунду высунулся дельфиний нос и быстро исчез в глубине.
— Ой! Удрал! — огорчилась Лорен. — Кстати, я рассказывала тебе о Саломее?
— Нет, а что с Саломеей? — оживилась я, отходя от борта.
— Она выходит замуж.
— Не может быть! За кого?
— За Ангуса Макконнела, этого шотландца. Он оказался настоящим принцем. Вроде бы один из Макбетов или кто-то в этом роде. Выяснилось, что титул у него настоящий, и семья Саломеи вполне мирно с ним общается. Ее отец заявил, что она определенно может выйти за неверного, если тот принадлежит к королевскому роду. Отныне она будет именоваться «принцесса Ангус».
— Невероятно!
— Это чистая правда. А Тинсли сбежала с тем парнем из «Фреш дайрект», успев перед этим обручиться со швейцаром, который впал в жесточайшую депрессию. Жених подъехал к ее дому на длиннющем белом лимузине. Тинсли так влюбилась, что сделала вид, будто не стыдится такой роскоши. О, смотри! Еще один дельфин! — воскликнула Лорен, вытягивая шею.
— А ты слышала, что Марси подумывает вернуться к Кристоферу? — в свою очередь, спросила я.
— В самом деле? — Лорен вдруг перестала улыбаться и, задумавшись, долго смотрела в море. — Надеюсь, так и будет, — сказала она, обернувшись. — Что бы кто ни говорил, быть женой в миллион раз сексуальнее, чем разведенкой. Все дело в близости. Теперь я знаю, чего была лишена. Чувствую, что все эти вечеринки, поездки, каникулы, все эти… оргазмы… — Тут Лорен, не выдержав, рассмеялась. — Как я уже говорила, все эти оргазмы, даже множественные, вовсе не были такими уж сказочными. И нет ничего лучше, чем оказаться бывшей дебютной разведенкой. Правда, я немного в себе разочарована.
— Почему? — удивилась я.
Лорен повертела на пальце кольцо с топазом. Сняла, надела и только потом ответила:
— Я так и не смогла выполнить свой план обольщения.
Я вопросительно уставилась на нее:
— То есть как?
— Я вовсе не планировала снова выходить замуж… Да еще и безумно любить своего мужа.
— Я бы не назвала это неудачей, — запротестовала я.
— И я по-прежнему не могу присоединить систему «серраунд-саунд», — поморщилась Лорен. — Это просто ужасно!
Но что бы она там ни напридумывала, я знала: она безоглядно и безумно влюблена в Джайлза. Для меня это оказалось потрясением. Никогда не думала, что признаюсь в таком, но это чистая правда: в наши дни разведенные особы по всему Нью-Йорку прилагают почти столько же усилий, чтобы найти мужей, как в свое время — чтобы от них отделаться.