Все знали, что Чери никогда нельзя было назвать слабаком, но бросать вызов Дису, упрекать его в недогляде и бесполезности, претендовать на его место… даже со стороны лучшего фехтовальщика Эндакапея это было самоубийством.
— Эльза? — догадка потрясла меня. — Иди ты к черту! Я не верю в это! Эльза была правшой!
Чери наклонился ниже, зашептав:
— Когда нас только перевели в Битерси, ты с первого взгляда по уши втрескался в Соню, старшеклассницу, блондинку. Она занималась в драмкружке, на репетиции которого ты ходил, как на работу. Однажды ты вызвался добровольцем помогать с декорациями, которыми тебя благополучно завалило. С тех пор ты туда не совался, а когда…
— Да-да, можешь не продолжать! — оборвал я его, стыдливо заикаясь. Мои уши горели, а озадаченный взгляд уперся в землю. — Я не могу… поверить в это, понимаешь? Я видел, как они… — закусив губу до крови, я закрыл глаза, позабыв об окруживших нас людях, — …видел, как они убили ее. А я ничего не мог сделать. В тот раз я просто…
Убрав руку, Чери повернул меня лицом к себе. Брат Гая был таким рослым, что, когда он встал на колени, то я оказался немногим выше. Мой рот сложился в жалкую, дрожащую линию, когда я заглянул в эти непривычные, но искрящиеся благожелательностью глаза.
— Больше тебя никто не посмеет обидеть, Алекс, — убежденно проговорил Чери, после чего протянул мне саблю. — Ну что, примешь меня в свою семью?
Вряд ли кто-нибудь до меня испытывал подобное внезапное чувство всеобъемлющего покоя: вина в смерти лучшего друга, поедающая меня живьем день за днем, ослабила хватку своих остро наточенных зубов. Несмотря на абсурдность происходящего, я с радостью ему поверил, ведь появление Чери оправдывало меня, снимало с меня мучительный грех. Проигнорировав вопрос и возвращаемое мне оружие, я на глазах у своего клана крепко обнял врага, восхваляя божье милосердие.
22 глава
Глядя на истинное обличье Эльзы, мне было трудно сдержать смех. Мои напряженно сжатые губы предательски кривились, когда я следил за уплетающим одно блюдо за другим Чери.
Этот парень, не имеющий ни гроша в кармане, ни карманов в одежде, ни самой одежды толком, уже успел отвыкнуть от вкуса аппетитной, горячей еды, пребывая в анабиозе, а после семь дней добираясь до нашей Базы. Торопился, как мог. Жутко боялся, что я разнесу себе голову прежде, чем он объявится здесь, дабы этому помешать.
Из его путаных, скупых объяснений, я понял, что Чери самым возмутительным образом сбежал из камеры ожидания Хранилища, куда помещают вернувшихся «заключенных», и откуда их забирают оповещенные об «освобождении» родственники. Следуя протоколу, Гая незамедлительно уведомили о радостной вести, но его оживший младший брат сделал ноги быстрее, чем глава семьи Тион прибыл забрать его домой.
Мог ли Гай себе представить, что, отдавая приказ о нападении на Децему, натравливал своих людей на собственного младшего брата?
Мог ли это себе представить я? А также предположить, что убийство Эльзы было прописано «разделителем»? (А может машина запрограммирована автоматически переписывать жизненный код преступника, когда возникают разного рода ошибки, когда сценарий, навязанный «разделителем», ломает какое-то непредвиденное, неучтенное событие?)
— Чего лыбонишься? — поинтересовался, не переставая работать челюстями, Чери.
— Ты как-то сказал, что ты — точно женщина.
Покривившись в неловкой ухмылке, парень невнятно пробормотал, что кроме прочего он «вообще вел себя как плаксивая, неуравновешенная дура». Воспоминания о днях заключения болезненно били по его гордости.
В малую столовую вошла служанка, чтобы оставить полуденный чай и забрать грязную посуду. Руки ее волнительно дрожали, едва справляясь с хрупким фарфоровым сервизом. Причина же этого волнения как будто и не замечал бросаемых в его сторону взглядов. Взглядов, какими меня девчонки никогда в жизни не награждали.
— Видели бы тебя сейчас эти недоумки из Битерси, — не скрывая злорадства, протянул я, подперев подбородок кулаком. — А особенно, твои бывшие одноклассницы.
— На себя глянь, — ухмыльнулся Чери, на что я ответил: мол, лучше не стоит. Это вернуло гостю серьезность. — Твое тело… ты теперь…
— С ним порядок. По крайней мере, все могло быть и хуже. Кей работает над ним, но задето очень много костей и важных органов, а главное — спинной мозг. Нервные клетки восстанавливать труднее всего. Главное, что голова цела, да. А сердце заменит перманентный протез.
Он вслушивался в мои неуклюже выстроенные слова молчаливо хмурясь. Отложив столовые приборы, Чери откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Слушай, — обратился я к нему, пододвигая к себе чашку с чаем, — мы оба знаем, как ты мечтал о семье. Теперь, когда выяснилось, что она у тебя есть, и что эта семья — не самая зачуханная семья в Эндакапее… может, тебе стоит вернуться?
Он метнул в мою сторону ледяной, укоряющий взгляд.
— Как-то ты сказал, что будешь счастлив, если я останусь здесь.
— Я и не отказываюсь от своих слов, просто…
— Все из-за того, что я брат Гая? Что я из Тиона?
— Ну… типа… да, — я неловко отвел взгляд в сторону. — Поверь, мне меньше всего хочется находиться с тобой по разные стороны баррикад. Но если ты останешься… Гай расценит это как предательство.
Идиот. Разве я не должен сейчас ликовать? Свою преданность мне предлагает любимый младший братик моего злейшего врага, это ли не отличный шанс отомстить? Я мог бы послать Чери в Таврос и целый вагон дурацких алых роз в придачу, представляя, какой фурор произведет сие явление. И тем, кто смеется последним, стал бы я.
— Ты думаешь, я этого не понимаю? — его голос звучал с нешуточной серьезностью. — Кроме прочего, я знаю, что никогда не стану полноправным членом твоей семьи. Для всех здесь я останусь врагом. Если не врагом, то чужаком.
— Тогда зачем тебе проходить через это? Я рад, что ты появился здесь и снял с моей совести груз вины. Счастлив от того, что ты живой… не просто живой, но в отличной форме. Молодой, сильный красавчик. Потому я тем более не понимаю, на кой ляд тебе оставаться здесь? В Тавросе тебя ждет настоящая семья. Тебя уважают там. Да ты же второй после Гая в Тионе! Ради чего бросать все это?
— Моя жертва должна показывать степень моей серьезности. Считай это моим вступительным взносом.
— Ты понимаешь, что потом можешь пожалеть об этом?
— У меня было много времени на размышление. К Гаю я не вернусь, — отрезал Чери, понурив голову. — Все двадцати три года он и наш клан были смыслом моей жизни, и я не был счастлив. Совершенно.
— Эй, ты просто меняешь шило на мыло. Здесь та же песня…
— Это не так. Еще там, на Земле, я понял, что ты особенный. Если я и буду сражаться за кого-то, то только за тебя. Тем более, я не смогу спокойно жить, зная, что ты постоянно подвергаешь себя опасности, а этот мутант выполняет свои прямые обязанности из рук вон плохо.
Ну да, точно, совершенно из головы вылетело: Эльза на дух не переносила Диса. А теперь, после полной трансформации, Чери не собирался избегать его или трусливо отмалчиваться.
— Да нет, он отлично справляется. В тот раз я его не послушал, потому и…
— Это неважно, — решительно заявил брат Гая. — Скоро ты поймешь, что он недостоин называться твоей десницей. Единственная жертва, которую он принес тебе и клану — его левая рука. Кроме прочего, ему на тебя наплевать.
От такой убежденности, звучащей в его голосе, я совершенно растерялся.
— Да, у тебя могло сложиться такое впеча…
— Ему нет до тебя никакого дела, — перебил меня настойчиво Чери. — Он относится к тебе, как к беспокойному, надоедливому ребенку и не воспринимает всерьез. Ты совсем не тот человек, которого он ждал. Ты ему такой не нужен. Ему нужна Эла, а не ты.