– Что с тобой, Саша? – тут же осведомилась заботливая тетя, наблюдая за моими махинациями. – Не приболела?
Еще как приболела. На голову.
– Нам, кажется… кх… серьезный разговор предстоит, – я попыталась деликатно сменить тему.
– Да о чем там разговаривать, – родственница небрежно махнула рукой. – Исцелять потусторонние сущности – это мой дар, – она как-то печально вздохнула. – И мое проклятие. Я в свое время тоже, как и ты, оказалась не в том месте, не в то время. Только это меня и спасло, мало у них своих докторов, вообще, почти и нет. Поначалу, конечно, тяжело было, а потом стерпелось… А может, и у тебя такой талант есть?
– Нет у нее никакого таланта, слишком она бестолковая, – Рей неожиданно вскочил со стула и меня со своего места вздернул, грубо, снова за запястье, – и что ты пришла вообще, будто тебя звали?
– Как-то грубо, – надулась я, безрезультатно силясь вырваться.
Призрак невозмутимо потащил меня к лестнице, игнорируя все попутные уговоры и угрозы.
– Рей, – удивленно позвала тетушка, – вернись сейчас же, мы только заклятье сняли!
– Прошу прощения, – он обернулся, – я только эту барышню препровожу в ее спальню.
По лестнице идти было крайне неудобно, к тому же я за призраком не успевала и то и дело спотыкалась, что он просто-напросто игнорировал, как и все мои просьбы хоть чуточку подождать.
Все кончилось тем, что я упала. Ударившись больным коленом. И чуть не взвыла, царапая ступеньки, потому что было до слез. Даже в глазах потемнело.
– Прости, – Рей присел рядом.
Дожили. Когда я его остановиться просила, он роль Цербера на себя примерял, а сейчас одумался, да поздно.
– Нет тебе прощения, бессердечный, – сдавленно процедила я, все еще сдерживаясь, чтобы не заскулить.
– Что ж, это верно подмечено, – призрак невозмутимо взвалил меня на руки и дальше понес так. Я, озадаченная, даже не сопротивлялась, да и какой там. Сама ведь не дойду.
– Что подмечено?
– Я бездушный, бестелесный и сердца у меня нет. Запомни это, пожалуйста, когда тебе в следующий раз покажется, что из меня может выйти что-то подходящее твоим представлениям о «потусторонних сущностях», – он отворил дверь в мою комнату и предоставил услуги донесения до кровати.
До смерти хотелось стукнуть, но понимала, что не смогу.
А ладони у «бестелесного» были теплые…
– Рей! – требовательно позвала я, когда он вновь вернулся к выходу из комнаты. – Ты зачем сказал, что у меня не может быть никакого таланта? Вдруг…
Он резко перебил, в мгновение ока оказавшись возле кровати и нависнув надо мной почти угрожающе.
– Ты видела мои шрамы, и опустим то, что оставить их у призрака не так-то и легко. Тетю свою, полагаю, ты столь подробно еще не разглядывала.
Я замерла, осмысливаю услышанное. Ну хорошо-хорошо, людей они ни в грош не ставят, но целителей? Что, получается, даже их..?
– Если уверена, что всю жизнь готова провести в почти постоянных побоях и унижении, то вполне можешь попробовать себя и в роли врачевателя… Только точно ли смерть не лучше?
– У кого чего болит, да? Лишь смерти и толкуешь, – я обиделась уже окончательно, но только это бесполезно было.
– Мне бы, Саша, только душу свою упокоить, – зачем-то шепнул он, почти касаясь губами моего уха.
Чертов Рей.
Потом я услышала, как дверь с тихим скрипом закрылась.
***
Ненавижу страшные сны. По превратности злой судьбы мне никакие другие не снятся, если снятся вообще. Они различаются только степенью упоротости. И этот, от которого я в «холодном поту» проснулась и сейчас сидела на кровати, вздрагивая от каждого шороха, мог бы дать фору многим предшествующим по названному мной критерию. Там был император Адриан, который потом превратился в зубастого аллигатора в шортиках на подтяжках, верхом на нем ездил Эмилиан с копьем и томогавком, который все норовил отобрать бородатый Эписташка в своей косухе, подбадриваемый верещащей Изольдой. Хуже всего, потом выяснилось, что все вышеупомянутые гонялись за мной.
Пусть это и звучало в крайней степени глупо, но мне не до смеха было: ощущения остались весьма неприятные.
А вдруг они надумают изменить приговор и придут убивать меня прямо сейчас? Или какие-нибудь слуги Адриана? А Рея рядом нет. Ну все, думая в таком ключе, я точно до утра не засну.
В дальнем и самом темном углу комнаты послышался тихий гул. Так, с-спокойно! Мне кажется, мне кажется, мне просто кажется… Переутомление, самовнушение, шизофрения…
Послышался глухой хлопок.
А, нет, это Рей.
– Нельзя же так пугать, – тихо пробормотала я, все еще вздрагивая.
– Мне показалось, ты волнуешься, – спокойно проговорил призрак, в несколько шагов преодолевая расстояние до моей постели.
– Страшный сон приснился, – я спрятала глаза. Как-то слишком по-детски прозвучало. – А можно у тебя кое-что выяснить?
– М-м? – он, не спросив, опустился рядом. Но я-то была совсем не против.
– А что было до того, как ты умер? И-извини, если не хочешь, то…
– А, ты об этом. Если хочешь узнать о моей человеческой жизни, то напрасно, я совершенно ничего не помню, – но во взгляде он как-то переменился, – Вообще-то в те времена, когда меня убили, работы было много, самый разгар буйства инквизиции. Бойня была – не передать.
– Ясно, – без энтузиазма заверила я, не горя желанием узнать все кровавые подробности того времени.
И обняла его сзади за плечи.
– Ты что затеяла? – осведомился Рей через несколько секунд.
Я не раскололась, уткнувшись носом в его шею.
– Если ты меня бросишь, я обижусь. Ты же в конце концов мой надсмотрщик. Ну так и надсматривай за мной.
– Уверена, что хочешь, чтобы я остался? – призрак настойчиво отстранился, напомнив, что я играю не с тем, с чем безопасно, и уложил меня обратно в постель, накрыв одеялом. Я кивнула. – Как скажешь. Хотя не уверен, что должен.
Стало спокойнее. Теперь, по крайне мере, спать я могу спокойнее, потому что единственное чудовище в этом доме сейчас сидит у меня на кровати и, усталым взглядом уставившись в окно, едва касаясь, перебирает мои волосы…
========== Часть 26 ==========
Я решила: буду делать вид, что ничего не произошло. Вчера. Ни вечером. Ни ночью. Потому что, кажется, уже свихнулась. Сутками думаю только об одном. Нет, со мной часто такое случается, когда впечатляюсь сильно, но длится дня два-три и никак не больше. А тут неделю не проходило, и вот сейчас еще и с новой силой началось. Мать вашу, какой же у него взгляд… Кстати…
Я разлепила все еще отдельно от остального сознания хотевшие спать глаза и осмотрелась. Рея, конечно же, рядом не было. Держу пари, слинял при первой возможности. Чертов девственник. И тут мне в голову пришла мысль, что он, весьма может быть, и правда за все свое долгое существование ни разу не вкушал прелестей женского тела. Хоть в этом отношении я ему ничуть не проигрывала, но пошлячкой была изрядной.
А поэтому быстро встала и направилась искать уголька, чтобы все детали мне этот оболтус подробно прояснил. Колено после вчерашнего полета побаливало очень неприятно, почти даже скрипело.
– Рей, – я перегнулась через перила, заметив призрака на первом этаже, он снова книжку читал, – посмотри что ты сотворил вчера, я теперь еле-еле хожу, а врачи, между прочим, сказали…
– Извини, – тот в мгновение ока появился передо мной.
Тон у него был какой-то странный. Во всяком случае для надзирателя. И взгляд туманный, будто призрак мыслями сам где-то далеко-далеко отсюда был.
Совсем уж внезапно он резко опустился и поцеловал больное колено. Все это продлилось одно только мгновение: пальцы на коже, касающиеся аккуратно, почти трепетно, и горячие губы. Наверное, выражение моего лица надо было видеть. Чувства меня обуревали самые противоречивые от волнующего покалывания в кончиках пальцев до тени смутного отвращения.