Не то, что бы я боялась пауков, нет. Я целовала даже одного на спор как-то. Но то, что можно было увидеть из открытой балконной двери… это просто язык не поворачивался назвать никак иначе, как монстром. Насекомое было просто гигантское, на огромных волосатых ногах и с какими-то клещами около рта.
Я тут же вспомнила, как паук мастерски своих жертв обезвреживает. Чуть-чуть яда и паралич а так же съедение чуть ли не заживо – обеспечено. И вот тут-то меня начала бить самая настоящая крупная дрожь.
Гигантский паук остановился. И стало так тихо, что слышно было только тиканье несуразных часов где-то в глубине квартиры. И мое не в меру шумное сбитое дыхание. Нервы медленно сдавали.
– Щ-щ-щ… – прошептал на ухо Рей.
Не знаю, почему, но меня это немного успокоило. Паук неспешно двинулся дальше.
– Прости, – глухо и не совсем осознанно буркнула я, когда шипение и гулкие удары паучьих ног перестали слышаться совсем.
Во всей этой ситуации больше виновата, наверное, все-таки я, а Рей, хоть и понятия не имею, зачем, сделал для меня все, что мог, так ему еще за это и досталось. Что бы там я себе не думала про его душонку.
Призрак обреченно покачал головой, уткнувшись лбом мне в затылок.
– Ты смышленая, но такая импульсивная. Я вообще не уверен, что можно как-то меня задеть, но, пытаясь, не забывай, что мы все еще практически в логове Адриана. А мне на урок по повышению скоро.
Рей поднялся и вышел из комнаты.
– Очень хорошо, – насупилась я, сложив руки на груди.
Все равно я еще чертовски зла на него. Если его в следующий раз так заглючит, что мне делать? Бояться лишний раз слово сказать, а не то изобьет? Ну, раз я такая смышленая, то это решение и будет самым верным: поджать хвост и сидеть тихо, чтобы на крайний случай хоть внимание излишнее усыпить.
Так вот, решено, буду изображать из себя тихую и покорную судьбе пленницу, а также потихоньку пути отступления искать. Пока не убили.
========== Часть 33 ==========
Я глубоко вдохнула и сделала шаг в свою новую, серым исполненную, обитель.
А она, вопреки ожиданиям, оказалась вполне даже обитаемой на первый взгляд. Точнее сказать, меня встретил аккуратный коридор самой обычной квартирки, которые обычно страдают недостатком места в кухне.
Шкаф, тумбочка для обуви, дешевые светлые обои – вот и все, что составляло здешний интерьер. Скудно, но самое то. Я почти счастлива даже.
– Осмотрись пока, – негромко кивнул призрак и скрылся где-то в комнате.
Я бухнула сумку об пол, и оттуда сразу же послышался приглушенный стон мученика. А стоила сразу обо всем догадаться. Не зря же ведь Рей мою ручную кладь таким пронизывающим взглядом наградил.
– Вылезай оттуда, ах ты ж хитрая жопа, – ни в чем неповинную сумку пришлось пнуть, вызвав еще один, не менее страдальческий стон. Я тихо добавила, – а то без тебя скучно будет.
Иероним, вылетев, сразу же поднялся под самый потолок – обиделся. Да только потолки тут были не в пример ниже, чем в доме тетушки, так что сдернуть оттуда строптивого уголька не составило бы особого труда, но меня и так уже замучила совесть, и я решила с этим пока подождать.
Квартира оказалась действительно самой обычной: одна комната с большой кроватью, со старенькими шкафами вдоль стен, туалет, ванная, маленькая кухонька. В коридоре еще одна дверь была, железная, но без ключа она открываться отказывались на отрез.
А словом, квартирка была чистенькая, но новой не выглядела. Будто хозяин ее просто в отъезде или на работу ушел. Впрочем, вещей личных здесь не обнаружилось.
Сколько ни звала Рея, тот упрямо молчал, пока я его на балконе случайно не нашла. Там холодно было и ветрено немного. Призрак безразлично взглянул на меня, так что под землю захотелось провалится.
Все-таки у него страшные глаза. Когда пустые.
– Что это за город такой? – попытка не пытка. Главное, чтобы голос не подвел. – Необитаемый?
– Нет, почему же, – призрак отвечал так, как будто меня здесь не было, а он неторопливо-задушевную беседу с пустотой здешнего серо-душного мирка вел, – здесь даже люди живут. И умирают. А есть те, кто уже… Ну, как я, только свободные от обязанностей. Спокойный город. И тихий.
Рей замолчал на некоторое время, не дождавшись ответа, а потом уронил голову на шаткие перила. Очень-очень хотелось спросить, о чем у него так болит – а видно было, что болит – но страх быть бестактной влезал некстати.
– Плохо мне здесь, понимаешь? – признался Рей неохотно, не выдержав моего пронзительно-неловкого взгляда. – И хорошо, и плохо. Город на границе мира, в который я так хочу отойти… – призрак снова осекся и как-то смущенно глаза спрятал. – Извини, я гружу тебя этим… Ною тут, как девчонка.
Между тем, я понимала. Впервые, наверное, в жизни, я понимала что-то по-настоящему серьезное. Ему выговориться было некому все эти сотни лет. Как он с ума не сошел – вообще неразрешимая загадка для моего разума. Человеческого.
Но Рей для такого еще потрясающе молодцом держится.
– Не расстраивайся, – а прозвучало глупо. Я положила руки ему на плечи. – Ну… Может, как-нибудь… тебя туда…
– Гиблая затея, – он сразу вздрогнул от этих слов и мгновенно отвернулся, покачав головой. – Прости… больная тема. Ты бы обо мне не пеклась, справлюсь как-нибудь сам. О тебе бы кто позаботился.
Я в совершенном и странном до рези в желудке замешательстве уже было хотела уйти с балконам оставить его одного, наверное. Уж больно Рей был сложным последнее время, и кидало его резко из настроения в настроение. Из характера в характер даже.
– А вот не верь ему особо, – послышалось хитрое на ухо, – это профессиональное, девкам головы дурить красивыми фразами. Ты подвох-то уже небось заподозрила? Не обижайся, он убить тебя не хочет, просто привычка такая.
Призрак, конечно все это слышал, и даже почти сподобился Роню за хвост ухватить, но тот проворной оказался.
– Рей. Обычно это людям говорят, что они в масках запутались. Не думала, что и у призраков в театральной шелухе нужда есть. Нет, теперь-то я понимаю, начальство, долг и все такое… Ладно, ясно. Откровений я от тебя не требую. Только не обманывай. Это отвратительно же.
– Он – не будет, – Рей махнул рукой в сторону уголька. – А я буду отвратительным. И верить мне тебя никто не просит.
Обиделся. Ушел. Несколько сотен лет. Ребенок ребенком.
Иероним, все еще настойчиво жужжащий над ухом, заметил, что призрак дело говорит, и велел слушаться, пока предупреждают. Я тогда всерьез не восприняла. Слишком много бестолковых сведений, забивших голову. И ничего не понятно.
Подозрительный шелест деревьев я списала на ветер. Это незнакомое место – тут все подозрительное. И тут же сбежала с балкона. Все же.
Продолжая слушать курс обучения о Рони, который говорил, что призраков часто так треплет из одного настроения в другое, потому то они как таковые – безликие размытые субстанции. И заодно добавил, что как раз поэтому влюбится в них нельзя, что меня изрядно успокоило.
– Интересно, а сбежать отсюда получится? – не задумываясь, вслух вопросила я, уже и не вслушиваясь невежливо в болтологию уголька.
И тут же щеку ядовито обожгло пощечиной, так что аж голова в сторону дернулась и на губах металлический привкус… Меня никогда ведь по лицу не били.
Поэтому я даже не поверила сначала, медленно сползая по стенке и хвастаясь за шаткую пыльную тумбочку. Ударили так, что даже в голове звенело.
И, интересно, за что?
– Чтобы больше заикаться об этом не смела, – стукнуло в ушах холодной сталью. – Ясно?
Угол обзора сузился, оттого что в глазах слегка потемнело. Я сквозь зубы Рея куда-то послала, хватаясь за голову. Для девушки – слишком грубо, если не вульгарно. Но то чувство, когда тебя лицом в грязь втаптывают, а сейчас меня именно оно жгло, – было хуже любой обиды.