— Нет, мне надо сегодня! — сказал Илюша. — А вы скоро уедете?
— Да вот в ларьке свежих газет куплю, да на почте письма заберу, и поеду.
— Тогда до свидания, — сказал Илюша и поскорей пошёл прочь, чтобы шофёр не успел взглянуть ему в глаза. Ведь по глазам можно догадаться, кто что задумал. А Илюша… Погодите, скоро сами всё узнаете.
Он стал в очередь за билетами в кино. Он стоял так тихо, что даже гуси на него не шипели. Он не спускал глаз с шофёра. Когда шофёр купил в ларьке газеты и скрылся в двери почты, Илюша вышел из очереди. Он обогнул грузовик и с той стороны, где его не могли увидеть девочки, влез на подножку, уцепился за борт и перевалился в кузов. Там стояли бумажные мешки с красками, ящик, полный бутылок, и пустая бочка. Нельзя сказать, что она была чистая. Раньше в ней, видно, держали мел. Но, когда человек выполняет важное дело, не думать же ему о пустяках! Илюша стал ногой на толстый мешок, перекинул ногу через край бочки и кое-как сполз внутрь.
Бочка была высокая. Наружу торчала только Илюшина голова. Но ведь и её могли заметить! Потому Илюша присел на корточки.
Он услышал, как шофёр хлопнул дверцей, включил мотор. Сильно дёрнуло. Грузовик с грохотом поехал вниз по мощёному спуску.
В бочке был шум и гул, прямо оглохнуть можно. Илюша высунулся наружу. Мимо мелькали знакомые дома, голубые наличники и гераньки на окнах, кирпичные этажи новой школы, щиты с портретами ударников рыбного завода.
Из булочной вышла Таиска. Она несла в вязаной сумке хлеб.
Илюша подпрыгнул и завопил, стараясь перекричать грохот грузовика:
— Э-э, я повёз письмо деду Илье-е-е!
Таиска узнала его голос, стала оглядываться, но так и не увидала.
Вдруг Илюша заметил на тротуаре товарища Орлову, она собиралась перейти улицу. Он поскорей нырнул в бочку.
Бутылки звенели, деревянные борта стучали и скрипели, а в бочке на корточках качался и толкался о стенки Илюша.
По тому, как машину качнуло вправо, Илюша понял — повернули влево, к мосту. И в самом деле — под колёсами громыхнули брёвна моста, а за ними началась мягкая полевая дорога.
Тогда Илюша встал, положил руки на края бочки и стал глядеть. Грузовик ехал по низкому берегу. На другом берегу Илюша увидал свой родной городок Старую Узу. Вниз к воде сбегали её улочки. На крышах торчали антенны телевизоров, на них сидели галки. По склонам зеленели огороды, теснились сады.
Илюша услыхал близкие голоса. Полевой дорогой, навстречу ему, шли женщины с граблями, наверное, ворошить сено.
Они, смеясь, помахали Илюше, а он с испугу спрятался в бочку.
Когда же он опять выпрямился, женщин уже не стало видно.
Высокий берег и городок Старая Уза отодвинулись далеко назад, знакомая река чуть заметно поблёскивала вдалеке.
Совсем рядом промелькнули хозяйственные постройки «Рассвета», самого ближнего к городку колхоза, его красная водокачка и длинный телятник, где жили знакомые Илюшины телята. А впереди уже видно было, как расступается лес, готовясь пропустить сквозь себя дорогу, по которой едет Илюша. А из-за леса, сияя на солнце, лезли вверх, в синее небо, толстобокие кучевые облака.
Глава 15. Внук
Лес. Ветки деревьев пролетают совсем близко, иной раз они скребут по верху кабины. Илюша то и дело приседает в бочке, чтобы они не хлестнули его по макушке.
Несмотря на то что мотор гудит, а бутылки стучат и звенят, слышно, как в лесу поют птицы.
Тех, которые поют, Илюша не видит. Зато молчаливые трясогузки бегают вдоль дороги, не боясь машины, и белобокие нарядные сороки покачиваются на ветках и глядят Илюше вслед.
А один раз он увидал зайца. Заяц высунул из кустов насторожённую мордочку — нос его дрожал от любопытства, — потом скакнул и умчался в зелёную глубину подлеска. Известно, заяц, он труслив, как заяц…
Илюше захотелось есть. Он вытащил из-за пазухи бабы Танину плюшку и съел. Потом захотелось пить, но воды никакой не было. Ничего, можно и потерпеть, ехать осталось недолго. Что для грузовика пробежать несколько километров? Ерунда!
Выехали на опушку. Солнце жарит голову. Вброд переезжают речку. Совсем неизвестная речка, и откуда она взялась? Галька скрипит под колёсами, летят брызги. В Илюшу они не попали, но всё-таки повеяло прохладой.
Едут уже долго, а колхоза «8 Марта» всё не видно. Илюшины ноги устали стоять, он немного посидел на дне бочки. Там душно и скучно, поэтому он уснул и сколько-то там проспал. Когда он опять выглянул наружу, нигде не было ни одного знакомого кустика. Вокруг поля с высокими хлебами. Солнце стоит высоко, а грузовик всё едет и едет.