1927
Перевод Е. Весенина.
"Так мы ж народ темный"
(Конспект трагедии)
В Азовском море, на дне оного, растет трава зеленая, "комкой" именуемая…
Травка она приятная, нежная и мяконькая, не "кусается" так, как наш кушир проклятый, а как заберешься в нее, она только щекочет… Щекотуха трава!.. Хорошая трава!..
И вот как вырастет она, волны ее морские качают, с корня срывают и выплескивают на берег, где и ложится она вдоль берега зелеными мокрыми "колбасами"…
Больше всего прибивает ее к берегам азовских кос — Денисовой (Обыточенской) и Бердянской…
Тогда приходят люди православные, выгребают комку на берег, на песке ее растряхивают, солнце ее припекает, просушивает, и становится она сухая-сухая, да мягкая, да скрипучая…
А после того ее собирают, складывают в тюки, как сено, и прессуют особыми машинами…
А потом уже отправляют во все концы СССР нашего, где из нее матрацы делают, подушки делают, и всякую мягкую мебель делают, чтобы граждане мозоли себе не натирали, когда после "трудов праведных" ложатся или садятся отдохнуть…
Хорошая трава комка, полезная и высоко котируется на рынке нашем советском…
Уже в Бердянске, к примеру, там же, на месте, по полтора целковых за пуд комки платят.
Сидим мы как-то на Денисовой косе, на берегу, и смотрим на скорлупу яиц морской птицы, что энергично несет яйца для яичниц православного населения, на косе обитающего… А скорлупа эта, когда яичница уже изжарена, выкидывается в море, чтоб не видел никто, как уничтожается морская птица на Денисовой косе…
Сидим и только крякаем, видя, как у нас природа "охраняется".
Подплывает баркас, а на баркасе пять загорелых "гражданов" с усами под носами (кое-кто с седыми) и железными вилами в руках.
— Доброго здоровья! — говорят граждане.
— Здравствуйте! — говорим мы.
— На охоту?
— Нет, так… Посмотреть, что да как тут на косе… А вы?
— А мы комку собираем…
— Ну, присаживайтесь, закурим…
Сели, закурили.
— Так комку, говорите, собираете?
— Комку собираем…
— Что же у вас: артель или как?
— Какая там артель? От хозяина.
— Ну и что?
— Да что! "Горек, сестрица, наш хлеб…" Где ж его тут много заработаешь, когда и выгреби, и высуши, и собери, и спрессуй, а тебе по пятнадцать копеек с пуда за всю эту работу заплатят!..
— А кто же у вас этот самый "хозяин"?
— Да Гальперин какой-то из Харькова…
— А что ж это за Гальперин такой?
— А мы, что ли, знаем, а мы, что ли, видели его? Живет себе в Харькове, а мы тут работаем… Здесь у него уполномоченный… Иногда приезжает из Харькова посмотреть, вот и все…
— Ишь, какой Гальперин! Сидит в Харькове, а вы тут собираете!
— Эге!
— А почем этот Гальперин продает комку, что вы для него собираете?
— А мы знаем? Может, по целковому, а может, по полтора… Она недешева…
— А вы для него по пятнадцать копеек собираете?
— Эге!
Тут уж (из песни слова не выкинешь) в спокойную нашу беседу начали встревать, с нашей (признаемся!) стороны, слова, которые никак нельзя запечатлеть на бумаге… Нехорошие слова начали встревать.
— Так что же вы, — говорим, — не можете сами того сделать, что делает Гальперин? Не можете сколотить артели, чтоб не кормить Гальперина?
— Да знаете…
— Что знаете?
— Да Гальперин заплатил за аренду четыре тысячи и еще машины…
— А вы этого скопом не могли разве сделать? Разве вам Наркомзем не пошел бы навстречу, не дал аренды в рассрочку?
— Разве нет у вас комбеда, который мог бы на себя это взять? Нет кооперации? Вы стоите, чешете затылки, а Гальперин в Харькове не на комке, а на перинах спит?!.
— Так-то оно так! _Да мы ж народ темный_?!.
— Темный вы народ?!. Как Гальперину (трах, трах, трах!) на перину зарабатывать, так "не темный", а как на себя — "темный"?!.
— Так-то оно (трах, трах, трах!) так! Правильно!
— А потом скулите, что "жисть чижолая".
— Ну что вы с нами сделаете, коли мы такие. Эх (трах, трах, трах!), "жисть"!
— Только это мы и умеем: я на вас "трах", вы на "жисть" "трах", а Гальперины на перинах спят!..
И еще одно. На Денисовой косе, говорят, комки ежегодно собирают около сорока тысяч пудов. Посчитайте, сколько Гальперины смогут приобрести перин из-за того, что "мы ж народ темный". И не забывайте, что для того, чтоб комку собирать, даже "света" особенного не надо: комка сама растет, сама на берег лежится, а ты только сгребай да прессуй…
Так даже и для этого "мы народ темный" (трах, трах, трах!).
1926
Перевод А. и З. Островских.