– Что вы такое говорите? – испугалась Ксения. – Куда вы засунули Зою Алексеевну? Зоя Алек…
Дети не преувеличивали, Зоя действительно застряла. Неизвестно, что побудило ее забраться под маленький детский столик, но теперь он прочно засел на Зойкиной спине.
– Зоя, ну как же так? – кинулась освобождать подругу Ксения. – Надо аккуратнее, прямо…
– Это она потому, что толстая! – кричала Стася Остромичева, прикрывая рот ладошкой.
– Ничего, ты вырастешь, такая же будешь, – бурчала Зоя Алексеевна. – Ксения! Ты ж поаккуратнее! Не тесто ведь! А-а-а!
– Сейчас, погоди… – Ксения уперлась в филейную часть подруги коленом, и столик отступил. – Что тебя понесло-то туда?
– Вот! – торжественно держала Зоя в руках маленького крабика. – Живой.
– Хм, странно… а как это у нас краб под стол уполз? – ничего не понимала Ксения.
Краба в их аквариум принес Боря Егерьцев. У Бори был очень красивый папа, Зойка ему отчаянно симпатизировала, поэтому и к крабу относилась с материнской любовью. И было совершенно непонятно, отчего это создание решило покинуть родной, обжитой аквариум и отправиться на поиски собственной погибели под детским столиком.
– Видно, вылез, – отмахнулась Зоя.
– Не-ет! Не выле-ез! – радостно заложили воспитателя детки.
– Ксения Андреевна! Крабик не сам! – прыгал возле Зойки Петя Гусляровский. – Это ему Зоя Алексевна палец сунула, а он ее как схватил! А она ка-а-ак дернула руку! А крабик ка-а-ак улетел под столик!
Ксения теперь смотрела на подругу с осуждением – ведь даже детям говорили, что в аквариум руки совать нельзя!
– Ты елку купила? – пошла в нападение Зойка.
– Точно! Елка же! – вспомнила Ксения и выскочила в подъезд.
К счастью, на лесную красавицу еще никто не позарился.
– Дети! Вы посмотрите, что нам Дедушка Мороз послал! – втащила она елочку в зал. – Вот это подарок, правда?
– Пра-а-авда… – как-то не слишком весело протянули дети. А Добрыня Никитин на всякий случай даже уточнил:
– А что, больше подарков не будет? Только вот это?
– Хорошим деткам будет! – ответила Зойка. – А вот кто на свою воспитательницу жаловался, тому…
– Тому мамы с папой пускай покупают, правда ж, Зоя Алексеевна? – подсказала Стася Остромичева.
– Правда, Стася, – кивнула Ксения и стала собирать детей на обед.
Зойка помогла покормить детей, уложить на дневной сон, посидела еще немного для приличия и стала собираться домой.
– Все, Ксюша, побегу я… Мы на Новый год с Геной к его родне едем, надо всем подарки купить, – Зойка задумчиво закатила глаза под потолок. – Я думаю, по кусочку такого красивенького мыльца нормально будет, правда же?
– И веревочку! – фыркнула Ксения. – Не жмись, подари по коробке конфет. Чего-то мыло уж совсем как-то…
– Вот ты меня всегда на такие траты толкаешь! – буркнула Зойка и торопливо вышла.
Сегодня день тянулся необычайно долго. Может быть, оттого, что Ксении не терпелось поскорее нарядить елочку вечером, без детей. А может быть, хотелось побыстрее встретиться с Виктором. Только детей сегодня разбирали не дружно. Видимо, у всех накопились предпраздничные дела.
В шесть часов за Добрыней Никитиным принеслась запыхавшаяся мамочка. Рассыпалась в извинениях, сунула Ксении огромный пакет, подхватила Никиту и убежала. Почти сразу же забрали Игоря Узорова, и в группе осталась только Стася Остромичева. Девочка сначала увлеченно собирала пазлы, потом подошла к окну и молча смотрела на залитую фонарями улицу.
– Стасенька, а давай мы с тобой будем елочку наряжать, а? – стало жалко Ксении девчушку. – А то завтра придет Дедушка Мороз, а у нас елочка… свернутая вся. Некрасивая, не наряженная. А там и мама придет. Давай?
– Мамы долго не будет, – грустно проговорила девочка.
Ксения прекрасно знала – хорошенькая, молоденькая Лизочка, мама Стаси, нигде не работала. Сидела дома и занималась ребенком. Работал у них папа. Его Ксения не видела ни разу, но Зойка говорила, что мужик не из приятных. Просто непонятно, что его объединяло с такой веселой, обаятельной Лизочкой. По-настоящему, родителей надо было бы звать по имени-отчеству, но язык просто не поворачивался звать белокурую, милую Лизочку Елизаветой Егоровной. Стася пошла в маму – такая же большеглазая, с белыми, длинными локонами, правда, рассудительностью и серьезностью, видимо, все же – в отца.
– Стасенька, мама же не ходит на работу, у них никаких праздников там не будет, поэтому она не долго будет, – успокаивала девочку Ксения. – Она, наверное, покупает что-нибудь вкусное к новогоднему столу.
– Нет… – уперлась лбом в стекло маленькая Остромичева. – Они с дядей Артемом за чумаданами поехали. Дядя Артем утром сказал: «Ты даже чумадан не купила!»