Глава двенадцатая
POV Тимофей.
Проснулся, посмотрел на часы, и зевнул. Почти шесть часов утра, спать хочется, а не спится. Я обычно встаю в половине восьмого, к девяти как раз приезжаю на работу. Ночка сегодня была бурная, а проснулся почему-то ни свет ни заря. Повернул голову, Вадим сладко спит. Даже немного забавно сопит во сне. Вчера, после слов Самсонова, я привёз его к себе домой. Я сам толком не знал зачем. Просто захотелось. «Дед Мороз… Я тебя хочу», — вспомнил я пьяный лепет Вадима, и ухмыльнулся. Просите и получите. Думал, что он начнёт возмущаться вчера, когда поймёт, что не дома, или просто уснёт. А он меня удивил. Вместо моих предположений мы всю ночь оголтело занимались любовью. Назвать то, что было трахом, язык не повернулся бы. Было весело, жарко, незабываемо. Отвязный Снегирёв, который шутит и кричит во время секса — это восторг. Я ещё немного полюбовался на это сопящее чудо, и аккуратно убрав со своего плеча его руку, встал с кровати. Раз уж поднялся так рано, значит, надо заняться делом. К примеру, можно приготовить нам вкусный завтрак. Я это делаю редко, только когда дети у меня остаются. Сам обычно быстренько сооружаю себе бутерброды и варю кофе.
Когда каша была почти готова, и я взялся за джезву, во входную дверь позвонили. Я тихо выругался, беспокоясь, чтобы этот гость незваный не разбудил Вадима. Сам себе улыбнулся. Вот какой заботливый я. Открыл дверь, и удивился. Этого человека меньше всего ожидал увидеть на пороге своей квартиры. И вовсе не потому, что гость нежеланный, просто он очень редко радует нашу семью своими визитами. Весь в делах и заботах, впрочем, как и я. Пётр Николаевич Романовский, старый друг нашей семьи и мой компаньон, собственной персоной стоял в дверях, и улыбался довольно.
— Смотрю, я тебя не разбудил, — констатировал дядя Петя, проходя в квартиру, и снимая дорогое пальто. Петром Николаевичем я изволил называть его только на официальных встречах.
— Я сегодня ранняя птица. Дядя Петя, а Вы, каким ветром в наших краях? Последний раз приезжали ведь в июне, на мамин юбилей.
— Приехал по семейным делам, Тим, а заодно, — дядя Петя прошёл за мной на просторную кухню, по привычке удивлённо покачал головой, и присел на барный стул, — привёз для тебя предложение от одного очень выгодного человека.
— Раз Вы привезли его сами, значит, клиент действительно подходящий, — я снял кашу с плиты, поставил на подставку, и окутал полотенцем, как мама учила.
— Разговариваешь тихо, кухаришь с утра пораньше, светишься, как новогодняя ёлка, — констатировал очевидное дядя Петя, на что я лишь улыбнулся. — Я не вовремя? Ты не один?
— Всё нормально, дядя Петя. Да, я не один. Он спит, потому и говорю тихо.
— Поведение для тебя необычное, не говоря уже о том, что этот человек спит в твоей квартире. Неужели ты, охламон, наконец-то, угомонился? Это серьёзно?
— Я очень надеюсь. Для этого парня решение было не простым, боюсь сглазить.
— Неужели совратил натурала?
— Это ещё вопрос, кто кого совратил, — тихо проворчал я, и услышал такой же тихий смех гостя. Дядя Петя положил на стол папку с тем самым предложением, скорее всего. — Завтракать будете?
— Если не помешаю.
— Я приглашаю.
— Я тут слышал, Старый Лис на пенсию собрался. Кто на его место?
— Устал Веллер, сердце не выдерживает наших нагрузок. А на своё место он предложил своего зама, Вадима Снегирёва. Мне это предложение понравилось, — я непроизвольно улыбнулся, а Романовский прищурил глаз, и спросил.
— Если не ошибаюсь, парень работает в компании лет пять, не слишком ли молод руководить юридическим отделом?
— Но я же руковожу огромной компанией в тридцать два, почему он не сможет руководить отделом в двадцать восемь. Его натаскивал лично Аристарх Георгиевич, зубы ему заточил, что у акулы. При необходимости загрызёт любого, и не подавится. Вадим специалист отличный.
— Ну-ну, — покивал дядя Петя, и встал со стула. — Пойду-ка я руки помою.
Я только успел поставить вариться кофе, как Романовский уже вернулся, озабоченно всматриваясь вглубь квартиры. Он слишком внимательно посмотрел на часы на своей руке, и покачал головой.