— Странно, — проворчал я себе под нос, аккуратно усаживаясь за барную стойку, которая как островок спокойствия разместилась в углу.
— Что именно? — Тимофей поставил передо мной чашку ароматного кофе со сливками. Я втянул жадно запах. Замечательно!
— Да это так. Просто ощущение, что квартира не совсем твоя. Как будто немного чужая.
— Почему? — Морозов присел напротив меня с такой же большой дымящейся чашкой, и уставился внимательным взглядом зелёных глаз.
— Мне всегда казалось, что натуральное дерево, тёплый камень, мех… Скорее это ты, чем пластик, стекло, металл…
— А знаешь, ты прав. Мой загородный дом именно такой: классический, уютный, просторный, пахнущий деревом и камнем. Там мне нравится жить больше, чем здесь. Но отсюда ехать до офиса сорок минут, а оттуда час с небольшим. Как кофе?
— Очень вкусно.
— Завтракать будешь? — я мотнул утвердительно головой.
— Только сначала в ванную. Заодно найду свои вещи.
— Они там, но очень измяты. Вчера было не до развешивания на плечики. Давай я дам тебе свои джинсы и свитер?
— Это становится традицией, — усмехнулся я. — Наверное, так будет лучше. Сегодня пятница, дресс кода нет, можно и в джинсах.
— У тебя сегодня выходной, — глядя на меня начальственным взглядом, произнёс Тимофей.
— С чего вдруг?
— А ты хочешь своей вихляющей походкой потешить сплетников в офисе? Я сказал выходной, значит, выходной. Я Веллера сам предупрежу, что послал тебя по делу, куда-нибудь.
— Сдаюсь, товарищ начальник, — ухмыльнулся я, и тихонько поковылял в ванную. Вещи свои собрал в кучку, и залез под контрастный душ. Самое оно на похмелье. Пока мылся, Тимофей втихомолку занёс свои вещи. Я вытерся и оделся, посмотрел на себя в зеркало. Да! В таком виде только на работу ходить. Глянешь, и сразу понятно, чем всю ночь занимался. Вспомнил кое-что, и огляделся. Блин, куда я часы-то дел? Неужели посеял? Иногда, когда немного перепью, помню не всё. Кафе помню отлично, как подъехал Морозов в костюме Деда Мороза смутно, как ехали сюда, вообще, не помню. Вот как раз момент между этим, и ночными забавами выпал из памяти. Где же я часы снял? Не помню. Жаль. Это подарок отца на двадцать пять лет, с выгравированной на обороте фразой Сенеки: «Только время принадлежит нам». Если первую машину мы с ним выбирали вместе, то часы Ebel 1911 Discovery Chronograph отец выбирал для меня сам. И это было ценнее всего. Мне они ужасно нравились. Обычно я свои вещи не теряю, а в этот раз… Я постучал себя по лбу, и, убрав расстроенное выражение с физиономии, пошёл на кухню.
— Я думал уже опять идти тебя спасать, — Тимофей опять улыбался, и это было так непривычно. Нет суровой маски начальника. Да и самого начальника здесь нет, а есть обаятельный мужчина, с которым я провёл самую сумасшедшую ночь в своей жизни. И, что самое интересное, выставить побыстрее меня из своей квартиры он не пытался. Даже всеми силами стремился накормить завтраком. Тимофей был уже одет и причёсан. Мне устроил выходной, а сам на работу. Когда я вновь устроился за барной стойкой, передо мной поставили тарелку с овсяной кашей. От неё так замечательно пахло распаренной курагой и изюмом, а ещё мёдом и маслом. Я сунул в рот первую ложку, и прибалдел. Это был шедевр!
— Вчера подрабатывал Дедом Морозом, а сегодня шеф-поваром? — спросил я, наслаждаясь вкуснятиной. Тимофей, прожевав, улыбнулся.
— Ездил вчера детей поздравить, они в понедельник улетают в Нью-Йорк на новогодние праздники с Элей. Вернутся только в начале января. Костюм решил дома снять, но по пути увидел сладкую парочку, и не смог проехать мимо. А готовить меня мама учила.
— А меня бабушка. Она знатная кулинарка была. Почему-то всегда говорила, что когда она умрёт, меня некому будет кормить. Вот и учила, — Тимофей бросил на меня быстрый взгляд, и ухмыльнулся. Что?
Где-то из коридора раздался неповторимый голос Фредди Меркьюри. Мой телефон проснулся, и требует меня. Я извинился, и пошёл отвечать.
— Привет, пап.
— …
— Ты у меня дома? — спросил я, возвращаясь на кухню. Товарищ начальник мыл посуду. С ума сойти. — У меня сегодня выходной, и я скоро буду. Только машину от офиса заберу.
— …
— Я ночевал у друга. Да ничего с Тимофеем Ильичом не случилось. Орёт потому, что жрать хочет, — Морозов обернулся ко мне, широко раскрыв глаза. Я махнул рукой, мол, потом объясню. Отец продолжал возмущаться. — Его толстой заднице очень даже полезно похудеть.
— …
— Пап, ты же знаешь, где его корм. Насыпь, и он отстанет. Всё. Жди меня. Я через час приеду. — Я отключил телефон, с трудом сдерживая смех. Тимофей поглядывал через плечо на свой подтянутый зад, и непонимающе пожимал плечами. — У тебя очень аппетитный зад, а я говорил о твоём тёзке: рыжем, толстом и наглом. У меня кота зовут Тимофей Ильич, и не в честь тебя. Его мне подарили на год раньше, чем ты пришёл к нам.