— А почему у неё не спросил прямо?
— Она соврала бы, — пожал плечами отец. — Пришёл, и что же ты думаешь? Он мне обрадовался, как брату родному. Забери, говорит, свою жену. Достала уже, сил нет.
— Не может быть!
— Ещё как может. Он её раскусил быстрее, чем я. А она вцепилась в него так, что не оторвёшь. Мужик-то крутой: тачка дорогая и модная, денег на счетах куры не клюют, недвижимость за границей, у меня тогда ещё ничего такого не было, да ещё и связи ого-го какие! Мне его жалко стало. Мы с ним поехали к нему на дачу, и напились до поросячьего визга. А утром наша благоверная туда пожаловала. Сколько крику-то было… Я думал, она нас убьёт.
— Нормально. Виновата сама, а орала на вас?
— Ещё бы ей не орать. Она заходит в дом, вся из себя нафуфыренная, а там на диванчике её муж, и её же любовник голенькие в обнимку спят.
— Чего? — от такой новости я чуть чаем не захлебнулся. Во все глаза уставился на отца, всё ещё думая, что мне послышалось. — Ты и… и…
— Ага, — довольно, и ничуть не краснея, закивал отец головой. — Я же сказал, сын, что мы с ним напились. Он мне признался, что любит и с бабами, и с мужиками. А я когда слишком много выпью, становлюсь очень любопытен.
— Это у нас черта семейная, — поддакнул я.
— Я проявил заинтересованность, он инициативность, закончилось всё на диванчике. Мне понравилось, но весь кайф твоя маман обломала. Она орала про извращенцев, про развод, про то, что всем расскажет какие мы. Но… Ума у неё хватило подумать и понять, с кем связываться не нужно. Её бывший любовник был ей не по зубам. Тогда она решила раздеть меня, как липку. Но тут поработал Веллер. Да и папочка с компроматом помогла. Вот только с тобой плохо получилось. Мне пришлось согласиться на её требования, и ограничиться только выплатой алиментов. Здесь она всё-таки отыгралась.
— Пап, хватит об одном и том же. Я всё понимаю, и давно тебя ни в чём не виню. Бабушка ещё тогда сказала, что с её дочерью ужиться очень трудно. Вообще трудно ужиться с человеком, который любит только себя. Она знала правду?
— Знала. И поняла меня, и простила.
— А с тем мужчиной ты ещё виделся?
— Не только виделся, но мы даже были какое-то время любовниками, потом стали просто друзьями, но очень хорошими. Он мне во многих моих начинаниях помог.
— А после него у тебя были связи с мужчинами?
— Длительных связей никогда не было, если ты имеешь в виду отношения, — я кивнул, для меня это животрепещущая тема. — Просто одноразовые свидания. С годами у меня появилось несколько постоянных партнёров, с которыми я виделся время от времени.
— Не боишься, что Ириша узнает?
— А она с самого начала знала, что иногда мне хочется сходить налево.
— По-моему это сильно налево.
— Она очень мудрая у меня, и всегда такой была. Когда-то сказала мне, что нельзя закрыть в доме вольный ветер, потому что тогда он превратится в сквозняк. А сквозняки моя Ириша не любит. И, знаешь, с каждым годом моих загулов становится всё меньше, и меньше. Раньше было каждый месяц, а теперь три-четыре раза в год. Мне всё больше нравится быть с ней.
— А мне ведь она понравилась именно потому, что не только красивая, но и умная.
— Маман давно звонила?
— Месяца четыре назад, а полгода назад даже приезжала, на пару дней. Еле выжил.
— А что так?
— Она развелась со своим графом, и собиралась вскоре замуж за швейцарского банкира выйти. Портфель стильный мне в подарок привезла. На него теперь весь офис поглядывает с завистью.
— А за что граф в немилость попал?
— Обеднел бедолага граф, стараниями моей маман. И она его сменила на другого лоха, но с деньгами на счетах.
— Кто бы сомневался, — засмеялся отец, и встал из-за стола. — Жаль, что мне пора ехать. Посидели бы ещё.
Я проводил отца в прихожую, помог надеть пальто. Отец поправил воротник, элегантно набросил шарф. Вдруг, он хлопнул себя по лбу, полез в карман пиджака и достал оттуда… Твою мать!
— Извини, сын, но я случайно твою вещь прихватил, когда был сегодня в гостях, — лучезарно улыбнулся мой отец, протягивая свой же подарок — мои часы. Я стукнулся лбом о стенку один раз, затем ещё раз. Потом посмотрел на смеющегося отца, и спросил: