— Пожалеешь ты об этом, не то ещё будет, — пригрозил отец, опять-таки принародно, — вряд ли ты в этом году соберёшь хороший урожай, и сам-1 у тебя не получится.
Дал Савва Глебу какого-то порошка и говорит ему:
— Разведи порошок в воде и опрыскай поля Бориса. Всего-то надо совсем мало, но всё и засохнет.
Так Глеб и сделал. Развёл порошок, опрыскал поля. Через две недели на полях Бориса были лишь чёрные стебельки от всех растений. А на соседних полях всё росло как и положено, зелено и густо.
Опечалился, конечно, Борис. Он опять предполагал, откуда такая напасть, но снова не захотел, возможно, что и напрасно, опорочить в народе отца и брата. Хоть и грозился отец таким разорением, чего не бывает по-родственному-то, но, ведь, не пойман — не вор. А на одних подозрениях дело не построишь. Ведь бывает же при спорах проскочит слово-паразит — "убью". Но это же не значит, что так это и случится.
И снова Савва налетел на Бориса. Отпусти, мол, Глеба по-доброму. А не отпустишь, как я прошу, пеняй снова на себя, поморю весь твой скот. Но Борис снова отказался. Да уже и причины тому были веские: надо же было, после таких потерь, восстанавливать хозяйство, своей-то семьёй теперь и не справиться. Так и сказал об этом своему отцу, добавив при этом, что по его с братом делам и потери в их совместном хозяйстве. Что, мол, теперь-то они и его должниками, как бы, стали.
Разозлился Савва на Бориса. Приготовил отраву для скота, а Глеб эту отраву и подсыпал в кормушки. За одну ночь и управился, не разбирая, что при возможном отделении из хозяйства Бориса ему могли бы достаться и эти животные. Остались в живых только две овечки да три лошади, что были в ночном.
Сильно опечалился Борис. Решил, что лучше уж пусть Глеб возвратится в Ольховку. Да и дать-то ему уже было нечего, всё погибло. Когда Савва пришёл к сыну с той же просьбой, то он не получил отказа. Даже Борис разрешил забрать с собой одну овечку, на разживку, да и лошадку.
Но Глеб, парень не промах, забрал всех оставшихся овечек, да и отправился в свой дом, в Ольховку. Борис же, видя такую несправедливость, снарядил в погоню на лошадях двух своих самых дюжих сыновей, Ваську и Петьку. Но предусмотрительный Савва подпилил стойки мостика, что через речку Невесёлку, так что грохнулись с этого мостика оба Саввиных внука. Один из них, который Васька, насмерть разбился, а другой, который Петька, только покалечился. Но покалечился настолько сильно, что на всю оставшуюся жизнь сделался инвалидом. Лошадям тоже досталось, переломали себе ноги.
Такая вот история, с таким вот окончанием. Скажете, что не могло быть такого? Ничего подобного, могло. И раньше такое, да ещё и похлеще, случалось. Почитайте сказочную Книгу Исход, что опубликована в Ветхом Завете, Книгу ужасов, с седьмой по одиннадцатую главы. Что там Савва со своими проделками! Так, цветочки только.
Кого люблю, тому…
И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твоё
на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле:
человек непорочный, справедливый, богобоязненный
и удаляющийся от зла. И отвечал сатана Господу,
и сказал: разве даром богобоязнен Иов?
Иов. 1:8,9.
Некоторым царством, некоторым государством управлял некий царь. Звали за глаза его Кривохромом, а в глаза, конечно: Твоё величество да Ваше величество, Царь-батюшка, Отец родной, Государь и другими похожими обращениями. А заглазная кличка была справедливой, поскольку царь этот был и хромой на какую-то ногу, и кривой на левый глаз. И всё это из-за того, что он очень любил воевать, да и сам был всегда в первых рядах: где гуще схватка — он там и есть. Но соседних государств у него не было, поскольку он управлял всего одним государством, которое называлось… Да никак оно и не называлось, государство — и всё. Просто он очень любил войны, а народов разных в его государстве у него было навалом, чуть ли не сотня разных народов, если не больше, но он был очень искусным провокатором и подстрекателем. Он так строил свои козни между разными народами, что они доходили до военных баталий, чему как раз и был рад этот царь, по настоящему его имени — Долдон. В войнах этих он выбирал для помощи одну из сторон и помогал ей до победного конца. То день удлиннит для ускорения победы, то подскажет, откуда лучше напасть на врага, то камнями закидает войско неприятеля.
И ещё он любил, чтобы все народы его любили, чтобы они мысленно и наяву кланялись ему в пояс и искренне благодарили непрестанно за его заботу о них. Впрочем, новости тут нет никакой — все цари тем и живут, и до сего времени.