— Угу. Так зачем Вы приехали?
А печенье ничего такое — вкусное.
— Дело у меня к тебе есть, малыш. Важное.
Больше он мне ничего пока не сказал — ждал, когда выйдет Вессалия. И, когда мы остались с ним одни, протянул мне свернутый и перевязанный зеленой ленточкой свиток. Ого! А это уже интересно! Неужели он хочет, чтобы я поучаствовал в деле государственной важности? Я уже видел, как буду пробираться в какое-нибудь тайное место, чтоб добыть что-нибудь эдакое. А может, Ремус и не такой… такой?
— Разверни.
Я так и сделал. Оладка перепеченная!
— Как думаешь: ей понравится?
Оладка перепеченная!!!
— Малыш?
Можно я его придушу? Ну, пожалуйста!
— Профессор Ремус, — сквозь зубы проговорил я, — Вы издеваетесь?!
— Что, думаешь, не понравится?
Он так переполошился, что мне даже стало его немного жалко. Совсем немного. Совсем-совсем немного. А все потому, что в руках у меня был не важный документ, а всего-навсего поэма, которую этот[КАВ2] недомужик с напомаженными усами посвятил профессору Аварре.
— Малыш? Малыш! Марвус!
— Профессор Ремус… — Я много чего ему хотел сказать, но почему-то не стал. Я несколько раз вздохнул и выдохнул, и снова посмотрел на свиток. На самом деле поэма была очень даже ничего. Нет, правда! Вполне себе неплохая. Я б даже сказал — хорошая. — Понравится…
— Правда? — Глаза Ремуса так и засияли.
— Правда, — кивнул я. — Если не говорить ей, что ее написали Вы.
На Ремуса было жалко смотреть. И даже мне.
— А может, не надо ей говорить от кого? Пусть сначала она ее прочитает, а потом уже ей рассказать? Дней так через пять.
Ремус грустно улыбнулся и забрал у меня свиток.
— Не получится, малыш. С Аваррой это не пройдет.
Что правда, [КАВ3] то правда. Не зря же профессор Аварра — мой любимый преподаватель. Но как Ремусу помочь, я не знал. Не то что бы я этого очень хотел, но все-таки.
— Ладно, малыш, мне пора. — Он встал с кресла, потрепал меня по голове (хорошо хоть, что щеки дергать не стал!) и сказал: — Спасибо за помощь!
— Да не за что…
И чего приходил? Можно подумать, я ему что-то новое поведал. Если честно, то я прекрасно понимаю, почему профессор Аварра к нему так относится. Разве можно поверить словам любви человека, который любезничает со всеми дамами подряд? Вон даже Вессалию стороной не обошел.
Ладно, нечего о всяких там Ремусах думать — своих забот по горло. Мне еще нужно кое-что подготовить, чтоб избавится от этого белобрысого красавчика Лизариуса! Погодите-ка… Белобрысого! Вот оно! Вот кого мама говорила остерегаться! Ну уж нет! Он у меня еще узнает!
Так в делах пролетело еще несколько дней, а потом наступил и тот, когда должен был состояться бал-маскарад. С друзьями мы уже все подготовили, так что осталось только переодеться в свой костюм, и можно ехать. Костюм…
— Что?! Я это не надену!!!
Стоя в костюме зеленого огурца в пупырышки, я зарекся еще хоть когда-нибудь соглашаться на что-то, [КАВ4] ни разу не взглянув. В следующий раз (а такой точно будет, раз уж я теперь глава семьи) буду сам все проверять. Ну и что, что огурец — самый уважаемый и любимый овощ в Королевстве! Я-то тут при чем?! Тоже мне любителя овощей нашли! Меня и слушать никто не захотел, когда я стал возмущаться. Конечно же, я ведь сам одобрил. Оладка перепеченая! Так ведь оно и было.
Вот как можно было создать такое уродство из вполне обычного куска зеленой ткани? То, что на меня напялили, было очень похоже на мешок для картошки, только набитый не овощами, а чем-то мягким. Это еще ладно, но зачем мне еще и юбочку более светлого оттенка нацепили?! Огуречные листочки? Да ничего подобного! Вообще не похоже! А чтобы я мог дышать, там, где было мое лицо, вырезали отверстие и пришили к нему темно-зеленую сеточку. Намертво пришили! Вот чтобы я только и мог что дышать. А если я пить или есть захочу? Выкручивайся как хочешь! И это еще было бы ничего, если бы я был просто в костюме зеленого огурца в пупырышки. Так я был одет в костюм зеленого огурца в пупырышки на ножках! И ножки были мои собственные, одетые в зеленые же чулки с завязками! Оладка перепеченая! Стыдоба-то какая!
Одна была только надежда: что меня в этом убожестве никто не узнает.
— Привет, Мар!
Оладка перепеченая!
— А… Пар, это ты.
— Давно приехал?
— Не-а, минут десять назад.
Мы с друзьями условились, что приедем на бал-маскарад в числе самых первых, чтобы все подготовить. И сейчас, стоя в этой огроменной зале, мне было немного не по себе. Везде витал цветочный запах, но не приторно сладкий, поэтому можно было потерпеть. Хотя солнце еще не зашло, окна тут уже зашторили и зажгли столько свечей, что стало светлее, чем на улице. Возле стен расставили диванчики, чтобы гости могли отдохнуть в перерыве между танцами или пока ждут, когда приедут остальные. Я бы сам устроился на таком, но в моем треклятом костюме не то что сидеть, стоять было неудобно! А еще между диванчиками расставили большие вазы с вином и фруктовыми напитками[КАВ5]. Где какие, можно было разобраться только попробовав[КАВ6], но я даже этого сделать не мог! Ну,[КАВ7] а напротив входа в самом конце залы стоял большущий золотой трон, на котором наш тщедушный Король будет выглядеть как муравей на табуретке. А рядом поставили что-то вроде серебряного кресла — скорее всего для Принца.
Гостей пока было человек пятнадцать, не больше. И я пока что никого не узнавал. Все они были одеты в разные костюмы, и никто из них не выглядел так убого, как я. Вот почему меня нельзя было обрядить хотя бы школяром? Я бы не обиделся. Честно![КАВ8]
— Хорошо выглядишь! — улыбнулся Пар.
— На себя посмотри.
Но в отличие от меня, толстяк свой костюм выбирал сам (да помню я, помню, что меня как бы тоже спрашивали). Он был в белом поварском колпаке и полосатом переднике, как у Тетушки Тамы.
— П-привет.
Мы с Паром одновременно повернулись к Гэну и расхохотались, когда увидели его. Кто бы сомневался, что он вырядится в профессорскую мантию.
— Здравствуйте, профессор Гэнриус! — Улыбка Пара была шире, чем ров возле нашей Школы.
— Привет. Все готово?
— Г-готово.
Гэн кивнул на своих родителей. Они, тоже одетые в профессорские мантии, шептались с каким-то волшебником в костюме быка.
— Отлично! — Вот теперь я был доволен. И плевать на то, что я так по-дурацки выглядел.
А тем временем в зале становилось все больше и больше волшебников, и когда он был заполнен больше, чем [КАВ9] на половину, на троне появился и Король, такой же противный, каким я его запомнил. Разве что одет еще богаче. На свой собственный бал-маскарад он пришел в костюме короля. Да уж. А еще через несколько секунд возле него на кресле уже сидел… нет, лежал Принц. Он запрокинул голову назад и очень громко храпел, а из его ноздри то и дело появлялся пузырь. Я уже говорил, но: да уж! А вот ни Триссы, ни ее женишка я пока не видел.
В середину залы вышел тот самый человек в костюме быка — это был секретарь Короля — и очень громко, так громко, что [КАВ10] его слышали даже в самых дальних углах, объявил:
— Его Королевское Величество Улиус и Его Королевское Высочество Анарис рады приветствовать вас на ежегодном балу-маскараде. Уважаемые гости, просим вас выстроиться согласно вашим номерам для личного приветствия.
Он поклонился и стал по левое плечо Короля, а я глянул на бумажку в своей руке: тридцать[КАВ11] один. Ясно, я пока не самый главный волшебник в Королевстве. Вот у деда точно был первый номер. Зато [КАВ12] сейчас его место занимал Корнелиус. Он не очень сильно готовился к балу, как я погляжу. Весь его костюм состоял из длинной темно-синей мантии в большие серебряные звезды и круглой шапочки, звездочки на которой были уже поменьше. За ним стояла его невестка — наша профессор Сомалия, как всегда невероятно красивая. На ней было нежно-розовое платье, все расшитое настоящими живыми розами чуть ярче, чем сам наряд, а ее чудесные светлые волосы были уложены на голове короной и украшены зелеными листиками. Ее дочка, моя одноклассница Корнелия — точная копия своей матери — была одета почти так же, только ее цветами были незабудки. А вот ее братца, носатого Гавриуса [КАВ13] (до сих пор поверить не могу, что они близнецы, ну не похожи они совсем!), почему-то сегодня не было.