— А?
Оказалось, что уже минут десять мои друзья рассказывали мне что-то важное. Я исправно кивал, а когда они стали задавать мне вопросы, вообще не обратил на них внимания.
— Что?
— Т-ты о чем задумался?
— Да так, ни о чем. Ребят, так что вы там говорили?
И они по новой мне поведали о том, что ждало нас сегодня вечером. Тут такая традиция была: в последний день перед началом учебного года устраивать в Саду праздник для всех школяров и профессоров.
Сначала Верховный волшебник произносит речь, потом представляет всех профессоров, и те уже, если захотят, могут сказать несколько слов от себя. А когда вся эта тягомотина закончится, наступает настоящее веселье. Весь Сад украшают разноцветными гирляндами, которые светятся в темноте, отчего ночью становится светло как днем. Музыка гремит по всей Школе, и повсюду стоят столики со всевозможными яствами и напитками. Только вино запрещено. Но, как сказал Пар, главное знать нужных людей. Папку его, например.
— Мне нравится, — сказал я и подцепил вилкой последний кусок пирога. — Во сколько все это начинается?
— В-в семь. Речь обычно минут пятнадцать-двадцать длится, потом еще профессора минут десять говорят. Если только Верховный волшебник не станет как обычно наставления читать. Это надолго.
— А потом уже можно и поесть! — Потер ладони Пар. Его тарелка опустела намного раньше моей.
— Гэн, а когда Трисса приедет? — Я очень хотел провести сегодняшний вечер с ней.
— Д-должна после обеда быть.
Пока мы завтракали, я заметил, что ни Корнелии, ни ее носатого братца Гавриуса в Столовой не было. Хотелось бы мне знать, как они. Все-таки их мама, профессор Сомалия, оказалась самой настоящей злодейкой.
— Ребята, вы Корнелию с Гавриусом не видели?
— Н-нет.
— Не-а. А тебе зачем?
— Просто так, — покачал головой я. — Просто так.
Уже выходя из Столовой я вспомнил, что ничего не взял для Руфуса. Ничего, с обеда что-нибудь утащу.
У нас было полно свободного времени, и мы с Паром решили провести его в Саду. Гэн же скрылся в нашей новой Библиотеке, чтобы заранее просмотреть все, что там есть. Я напомнил себе, что его нужно будет забрать оттуда к обеду, а то этот книжный червь сам выйти оттуда не догадается.
В Саду было очень хорошо. Прохладный ветерок освежал, вода приятно журчала, и повсюду пахло спелыми ягодами и фруктами. Благодать! В Школу пока еще вернулись не все школяры, но ближе к обеду их становилось все больше. Нам пока еще не нужно было надевать школьную форму, так что было трудно разобрать кто из каких классов.
На обеде наша Столовая уже была почти полностью заполнена. Не хватало только Триссы, Корнелии, Гавриуса и еще нескольких школяров, которые не смогли сдать экзамены. Тетушки Тамы тоже не видно было. Наверное, она была сейчас в какой-нибудь другой Столовой. Этому Пар не обрадовался, ведь он как раз хотел выклянчить у нее добавки. Но раз это у него не вышло, он попытался выпросить половину моей пайки. Ну уж дудки! Я и так Руфусу должен был.
— Жадина! — буркнул Пар и с надеждой покосился на Гэна. И тут же вздохнул — наш умник не только очень быстро впитывал в себя знания, но и ел он тоже очень быстро, если не быстрее. Я иногда даже думал: он вообще жует или так сразу и глотает? — Да ну вас!
Руфусу я все же кое-что принес. Только вот этот неблагодарный крыс быстро все запихнул в рот и был таков. Даже спасибо не сказал!
Делать мне было нечего, поэтому я все-таки заставил себя разложить свои вещи. Разложить? Как же! Просто вытащил все из сундуков да сумок, а потом запихнул в шкаф. Сундуки мне деть было некуда, поэтому я спрятал их под кроватью.
До начала праздника было еще два часа, и я решил немного почитать. Я взял в руки первую попавшуюся книгу, уселся за стол и открыл ее на самой середине. Только я так ничего прочитать и не смог — буквы забегали у меня перед глазами, и очень скоро я уснул. Оказалось, что на раскрытых книгах очень даже сладко спится. Жалко, что недолго. Стоило мне начать смотреть чудесный сон про нашу с Триссой будущую жизнь, как в дверь нахально забарабанили. Так умел делать лишь один человек.
— Да заходи уже! — сказал я и поднял голову со своей временной подушки. Не так-то легко это было сделать — голова слишком тяжелая. Это потому что из нее еще сон вылететь не успел. Тот, который мне нагло не дали досмотреть.
— Спишь, что ли? — спросил Пар по дороге к моей кровати. Он плюхнулся на нее и достал из кармана плюшку.
«Из обычного!» — подумал я не без злорадства.
— Вроде того.
— Собирайся скорей!
— Зачем это? Я ж только-только уснул.
— Ага. Уснул он только! Ты на часы смотрел?
Я глянул на свои наручные часы. Оладка перепеченная! Без пятнадцати семь!
— Вот именно! — довольно кивнул Пар, а потом с сожалением посмотрел на последний кусочек плюшки и закинул его в рот. — Пойдем уже! — Он отряхнул руки от крошек и спрыгнул с кровати. — Гэн нам должен хорошие места занять.
Переодеваться уже было некогда, поэтому я помчался в той же самой мятой дорожной одежде. За мной бежал Пар, то и дело ворча на меня за… да за все сразу!
В Саду поставили высокую сцену для профессоров. Такую высокую, чтоб даже нашего Верховного волшебника было видно издалека. Для школяров расставили стулья, и почти все они были уже заняты. Было очень шумно, и это неудивительно — так долго не видеться с друзьями! Это ж сколько обсудить надо!
Гэн действительно занял очень хорошие места. Видно его было издали — он ведь был совсем ненамного ниже меня, а я сейчас был самым высоким из школяров, даже выше первоклассников. Но смотрел я сейчас отнюдь не на Гэна. Я видел только Ее. Трисса стояла возле Гэна, и ее огненно-рыжие волосы сверкали под вечерним солнцем. Я не мог отвести от нее взгляд. И если бы Пар не подпихивал меня в спину, то я так и остался бы стоять на месте как завороженный.
— Иди уже! — проворчал Пар.
— Угу.
Сквозь толпу школяров мы протиснулись к Триссе и Гэну, и я сел между ними, отчего пришлось слегка подвинуть Гэна. Мой друг хотел сначала возмутиться, но когда понял, что это я, то просто кивнул.
Трисса посмотрела на меня снизу-вверх своими чудесными зелеными глазами, и мое сердце чуть не остановилось от счастья. Она легонько мне улыбнулась и снова повернулась к сцене. Большего мы не могли себе позволить, ведь о нас пока никто лишний знать не должен был. Мне ж еще ее отцу понравиться надо! Но все же пальцы наших рук слегка соприкасались.
Ровно в семь часов на сцену вышел Верховный волшебник, а за ним уже и все остальные профессора. Выглядел глава Школы не просто не очень, а по-настоящему ужасно. Он и так отнюдь не молоденький был, но сейчас как будто лет на сто постарел. Мантия висела на нем мешком, а обычная его шапочка в мелкие звезды словно была покрыта пылью. Руки его сильно дрожали, и шел он очень медленно, сильно шаркая ногами. Я заметил, что Трисса немного подалась вперед, готовая в любую секунду прийти на помощь.
Школяры затихли и встали со своих мест, чтобы поприветствовать профессоров. Когда Верховный волшебник подал знак рукой, все уселись обратно.
— Дорогие школяры! — прогремел он, явно используя особое заклинание, чтобы его голос звучал громче. — Мы рады приветствовать вас снова в Школе. И особенно наших новых школяров-десятиклассников. Добро пожаловать! Это все, что я хотел сказать, остальное вам расскажет профессор Ремус.
И все, а я слышал, что обычно все с ужасом ждали приветственную речь Корнелиуса. Вообще-то раньше Верховным волшебником был мой деда Корвиус. Но он говорил где-то минут десять, а потом слово брал Корнелиус. И обычно это затягивалось часа на полтора. Только сегодня это никого не удивило. Наверное, мало еще осталось таких, кто не знал бы о профессоре Сомалии. Я повертел головой и заметил-таки Корнелию с Носатым. Они сидели почти в самом конце и выглядели очень бледными и усталыми, если даже не больными. Как только Верховный волшебник закончил говорить, они встали и ушли.