— П-пойдем? — предложил Гэн и отодвинул свою тарелку как можно дальше от себя. Мы с Триссой сделали то же самое.
— Ага. Пошли. Или ты еще и наши порции будешь есть? — спросил я у Пара.
— Сами ешьте! — буркнул толстяк. А вот от стряпни тетушки Тамы он никогда не отказывался. Впрочем, и мы тоже.
В общем, было понятно, почему настроение у всех нас прямо с утра было не самое благодушное. Да еще и мантии в четвертом классе были бабские. Нет, ладно бы просто бордовые, так они еще и с вышивкой! Хорошо хоть штаны черные. А золотые пуговки снизу я сразу отодрал. Триссу вон тоже довольной не назовешь. Для девушек мантии сделали нежно-розовыми с вышитыми золотистыми листочками. К этому еще длинные бордовые юбки шли, опять же с золотыми пуговками. Но Трисса не была бы Триссой, если бы не надела штаны. Пуговиц на них я тоже не заметил. Если честно, то я думаю, что Триссе вообще все идет, но она почему-то в розовом цвете чувствовала себя неловко. А ведь ей так целый год ходить! Ничего — привыкнет.
— Что у нас там первое? — спросил я, хотя успел все расписание наизусть выучить — надо же было чем-то ночью заниматься! А спросил я об этом только потому, что надо было хоть что-то спросить, а то все слишком грустные шли.
— В-водное волшебство.
— А потом?
— Ф-физкультура.
С прошлого года наше расписание не сильно изменилось. Некоторые предметы убрали, некоторые добавили, но занятия все равно начинались ровно в девять, а заканчивались в без двадцати три. Уроков было по четыре в день, и между третьим и четвертым — обед. И как и раньше четыре дня мы учились, а пятый был свободным.
— А что потом?
— В-вендийский.
— А потом?
— П-придворный этикет.
Вот и весь наш разговор по дороге к аудитории. Водное волшебство по-прежнему вел профессор Ремус, чему я не слишком обрадовался. Зато он был явно весел и доволен, хотя к уроку это точно не относилось. Он почти все занятие рассказывал нам как чудесно жить на свете и как он счастлив. Я тоже был рад, потому что он забыл задать нам домашнее задание. Гэн хотел было ему об этом напомнить, но я его вовремя остановил.
На Физкультуре тоже ничего примечательного не произошло. Мы как обычно размялись, немного побегали, попрыгали и пошли переодеваться.
А вот на Вендийском уже было веселее. Профессор Аварра половину урока сидела, молча уставившись в потолок, а потом вдруг вспомнила, что не отметила нас. Можно подумать, что хоть кто-нибудь решился бы прогулять ее занятие. Вот тут-то мы и узнали, что в нашем классе появилась новенькая, которая почему-то на первые два урока не пришла.
— Школяр Энна? — Профессор Аварра задумчиво почесала затылок длинным пером, крашенным под феникса. — Опять?
— Да, профессор Аварра!
Мы все разом обернулись назад, чтобы вместе посмотреть на ту, чей голос показался нам самым прекрасным, который мы когда-либо слышали. Уж я так наверняка. Вот только лицо ее разглядеть не получилось, потому что оно почти полностью было скрыто за длинной черной челкой. А потом девушка и вовсе положила голову на сложенные руки. И мне показалось даже, что она задремала.
— Опять двадцать пять, — пробормотала профессор. — Ну, неудивительно.
Новая одноклассница была последней в списке, и профессор наконец начала урок. Слушал я вполуха и то и дело косился на эту странную Энну. Она же, похоже, чихать на всех хотела и ни разу за весь урок больше не подняла голову. И профессор Аварра почему-то спустила ей это с рук. Наверное, все еще не может отойти от поэмы Ремуса.
Звонок прозвенел, и домашнее задание мы снова не получили. На этот раз я предусмотрительно держал руки Гэна. Крепко держал, чтоб этот умник не вздумал сам напроситься. А когда мы выходили из аудитории, новенькой уже и след простыл.
— Кто это? — спросил я у друзей, когда мы остановились в коридоре у диванчика. По времени у нас должен был быть обед, но никто из нас не спешил в Столовую. Овсянка, что была сегодня утром, была коронным блюдом Вредной Эльзы.
— Ты про новенькую? — Пар плюхнулся на диванчик, почти полностью его заняв, и тоскливо покосился туда, где раньше были его волшебные карманы. — Это Энна.
— Это я слышал. А дальше что?
— Ты не знаешь? — Трисса посмотрела на меня так удивленно, что я почти почувствовал себя дураком. Почти.
— Не-а, — буркнул я. — Поэтому и спрашиваю.
— Извини. — Трисса погладила меня по руке, и я тут же обо всем забыл. Кстати, а что я спрашивал? — Ты ведь всего год с нами проучился. Энна старше нас. Она два года просидела в четвертом классе. Это будет третий. Все никак сессию сдать не может.
— А разве так можно? Я думал, что если экзамен хоть один не сдашь, то учеба на этом и заканчивается.
Оладка перепеченная! Так я что, зря что ли так на сессии старался?
— О-обычно так. Но для нее сделали исключение.
— Почему это?
Мои друзья пожали плечами. А потом у нас дружно заурчали животы. И у Пара громче всех, хоть он и единственный из нас, кто хоть что-нибудь съел. Но в Столовую все равно не хотелось. И тогда Трисса нас по-настоящему удивила. Она достала из своей сумки завернутый в бумагу пирог. Нет, она и раньше нас угощала, и в последнее время ее стряпня стала вполне съедобной, но этот пирог… Он пах по-настоящему волшебно. Моей слюной, наверное, можно было бы затопить целую аудиторию. А если сложить ее со слюной остальных, то и весь этаж.
— Трисса! — Глаза Пара засияли ярче звезд в самую тихую ночь. Я даже подумал, что он сейчас прослезится.
Мы тут же схватили по куску, потом по еще одному и все никак не могли остановиться, пока от пирога не осталось ни крошки, а он был большим. И только когда я облизал пальцы, понял, что тут явно какой-то подвох.
— Трисса, а где ты пирог взяла? — Не то, что б я жаловался, но с готовкой у моей любимой были проблемы. Если не сказать проблемищи.
Девушка улыбнулась уголками губ, что в ее случае можно было засчитать за широкую улыбку, и сказал:
— Тетушка Тама передала.
Да благословят предки эту добрейшую женщину! Если бы ни обещание деду и Вессалии, ни за что бы не отпустил ее из Школы! Да она не просто кормилица, но и спасительница от голодной смерти. И так думали мы все.
До следующего урока у нас было еще полно времени, и мы решили прогуляться по Саду. Как оказалось, не мы одни. Да уж, ничто так не располагает к прогулкам, как готовка Вредной Эльзы. Мы встретили здесь всех наших одноклассников. Даже Гавриус и Корнелия присели на лавочку и о чем-то тихо разговаривали. И только новенькой нигде не было видно.
Зато на следующий урок она явилась. Когда — мы не заметили. Но на свое имя она отозвалась и так же, как и на Вендийском, спала. Или делала вид, что спала. И ей опять все сошло с рук!
Придворный этикет вел отец Пара — профессор Панриус. А значит, зачет по этому предмету мне был обеспечен. Жалко только, что все равно учить придется, раз я намерился стать не только Верховным волшебником, но еще и мужем Триссы. А для этого мне сначала нужно стать ее женихом. И что-то мне подсказывало, что ее отец будет придираться ко всему. И тем более к моим манерам. Вообще-то бабуля мне уже многое вдолбила (как вспомню, так вздрогну), но уж точно не помешает повторить. А может, и еще что-нибудь новое узнаю.
К большой радости Гэна, домашнее задание мы все-таки получили. Мне было все равно — я уже это знал, Трисса — тоже, а Пар и так ничего учить не собирался. Гэн тут же поспешил в Библиотеку, Пар к своему папке, чтоб у него добыть что-нибудь съестное, а мы с Триссой — в Сад, чтобы вдоволь пострелять из лука. Ну и так… пообщаться.
Ужинать мы, разумеется, не пошли. К счастью, в обед Трисса нам не все отдала, и мы перекусили хлебом с сыром. Так что в комнату я вернулся поздно, но зато очень довольным.
— Долго ходишь, парниша.