— Кхм… — откашлялся я.
Трисса замерла ненадолго, а потом продолжила выпускать стрелы, только еще быстрее. И она ни разу не промахнулась.
— Трисса?
— Уйди, пока цел!
Был бы я умным, так бы и сделал. Но я не был умным. Я был влюбленным идиотом.
— Трисса! — я обнял ее сзади и прижал к себе. Как же от нее приятно пахло!
— Жить надоело? — Она говорила спокойно, но от этого мурашки только быстрее забегали по моему телу. И все же я еще был не покалечен, так что это можно считать добрым знаком.
— Я не виноват! Это бабуля! — затараторил я. — Это она все придумала! Я тут вообще ни при чем!
Трисса вдруг обмякла в моих руках, и я пошатнулся — сказывалось четырехдневное недоедание. Но я ее удержал и обнял крепче.
— Я знаю, — сказала она. — Догадалась.
— Тогда почему?..
— А сам не понял?
— Неа.
Трисса усмехнулась:
— Ты же видел ее портрет.
— Ну да. И что?
Теперь она уже смеялась.
— Тогда ты точно тугодум.
Эй… Я понял!
— Трисса! — я развернул девушку лицом к себе и снова крепко обнял. Ее лук вместе с колчаном упали на землю. — Глупенькая! — Я поцеловал ее в макушку. — Ты же для меня самая красивая. И вообще: я тебя люблю!
Минут через пятнадцать мы сосем помирились. А еще через десять уже решали, что нам делать дальше с моей "невестой". Бабулин голубь давно улетел, а королевский все еще был в моей комнате. Он так и не превратился обратно в птицу. И если честно, я уже смотреть не мог на эту красотку Ишвану. Зато я заметил, что Гэн больно уж часто заходил меня навестить. Ага, меня навестить! Да он глаз не сводил с портрета! И это хорошо. Значит, он все же смог забыть Корнелию. Ну, хоть за это бабуле спасибо.
В Школу мы уже возвращались вместе. И как раз к обеду, так что счастью моему вообще не было предела. Там мы встретились с друзьями, и во время еды, я вспомнил о кое-чем очень важном и нужном. Дедовы книги! Как я сразу не вспомнил! И в одной из них я нашел то, что мне было нужно. Да хватило б даже на три доклада!
Только я зря старался. На следующий день на уроке Водного волшебства Ремус обо мне даже и не вспомнил. А когда я положил свиток ему на стол, профессор искренне удивился:
— Что это?
— Доклад, профессор Ремус.
— А… Ну ладно. Иди, школяр Марвус.
Он мечтательно уставился в окно, а мне вдруг очень захотелось его придушить. Похоже, пока я валялся в постели, они с профессором Аваррой тоже успели помириться. Ну, хоть эта проблема разрешилась. Еще б что-нибудь с этой моей невестой сделать. Только вот последняя надежда на голубя Триссы и та не оправдалась. Как обычно Трисса каждую неделю отправляла письмо отцу, где рассказывала о своих школьных успехах. И пока что ее голубь не вернулся. Оладка перепеченная!
— На Физкультуру пойдешь? — спросила меня Трисса после урока.
— Ага! Я ж не Пар!
Толстяк фыркнул, но был явно собой доволен.
— Если тебе освобождение от Физкультуры не надо, — сказал он, — тогда дай мне!
— Обойдешься!
Лекарь на меня больше не злился и даже предложил написать записку профессору Нарнису о том, что я могу не посещать его уроки целую неделю. Только вот этого мне как раз и не надо было. Чувствовал я себя не просто хорошо, а великолепно. Да и Физкультура мне нравилась.
А вот на Вендийском было скучно. И не потому, что профессор Аварра плохо преподавала. А как раз потому, что преподавала она хорошо, но вот в аудиторию не явилась. Интересно, она опять по своим каким-то непонятным делам убежала или ее вызвали как заместителя Верховного волшебника?
Потом обед, Придворный этикет, от которого у меня зубы сводило, и свободное время. Ага, свободное. Пар ушел к папке, потому что тот еще не до конца пришел в себя. Жену свою он, понятное дело, оживить опять не смог. Гэн ушел в Библиотеку. Которую, к слову, помогал восстанавливать. А Трисса убежала к Лекарю. И что это всем вдруг болеть вздумалось?
Ну а мне что делать? Опять читать? Да я так скоро сам профессором стану!
Книгу я дочитал к ужину. Хорошо, что там сегодня Тетушка Тама! Жалко только, что после еды мои друзья снова разбрелись по своим делам.
Оладка перепеченная! Чем заняться-то?!
— Руфус? Ну, Руфус!
Молчание. Этот крыс никогда не отзывается! И читать мне больше нечего. Ну, не домашнее же задание делать сразу же после болезни, правда? Точно! У меня же есть дедовы книги!
И когда я лез за ними в сундук, неожиданно наткнулся на зеркало, про которое почему-то совершенно забыл. Оно покрылось пылью, и я протер его рукавом. Что-то я какой-то зеленый. Или фиолетовый? Да это же Сэй! Мой друг дракон Сэй!
— Привет!
— Привет, Мар! Давно не виделись! Ты почему не отзывался?
— А? Ты о чем?
— Да я все гляжу-гляжу в зеркало, все зову-зову тебя по имени, а ты не отзываешься!
— Так это ты все время со мной связывался? А я думал, что оно само… Или я сам.
— Ага! Щас! — расхохотался Сэй. — Это только мы драконы так можем.
Вот оно как!
— Так раз ты меня звал, значит, что-то хотел?
— Ну да! Мама твоя просила. Просила сказать, чтоб ты в Город пока не совался, а то беда будет.
— Какая беда?
— Не знаю. И она тоже не знает. Кстати, Мар, как там у вас урожай тыблок?
— Хороший урожай, — ответил я, хотя думал совсем о другом. Тем более, что я давно хотел кое-что спросить: — Сэй, слушай, а папа мой тоже там?
— Папа? Не. Мама твоя говорит, что его тут никогда и не было.
— А где он?
Сэй ничего не ответил, потому что в дверь постучали, и я отвернулся. А когда повернулся обратно, то в зеркале уже никого не было. Оладка перепеченная! Вот так всегда!
— Кто там?
— Смотритель.
Я быстро спрятал вещи деда обратно в сундук и открыл дверь.
— Да?
Передо мной стоял тот, чье имя я все никак не мог запомнить. Оладка перепеченная! Да как его зовут?!
— Школяр Марвус, это твой голубь?
Только сейчас я заметил, что в руках у смотрителя был небольшой деревянный ящик.
— А? Какой голубь?
Смотритель открыл ящик и у меня аж глаза на лоб полезли. Хоть мой почтовый голубь и не был самым красивым, но так плохо он не выглядел никогда. Птица часто-часто дышала, и почти все перья осыпались. Но это точно был мой голубь. Оладка перепеченная! Что с ним случилось?! Это я и спросил у смотрителя.
— Не знаю. — Пожал плечами он. — Я его таким нашел у Главных ворот.
Я осторожно забрал у него ящик и занес в комнату. Там я бережно переложил голубя на кровать и стал думать, что мне с ним делать. На выручку мне пришел Руфус. Если можно так сказать.
— Да уж, парниша, хана твоей птичке.
— Это точно?
— Ну… Разве что твоя зазноба чем поможет…
И она помогла. Голубя сразу на лапы она не поставила, но пообещала, что все будет хорошо. От меня-то и нужно было всего что поить его три раза в день целебным отваром.
— Спасибо! Чтоб я без тебя делал!
Трисса пожала плечами и легонько меня поцеловала. Предки! Как же я ее люблю!
Следующее утро началось с вонючей овсянки, которую подали также и на обед. Нет, надо с Вредной Эльзой что-то делать. И срочно!
После паршивого обеда идти на еще один урок совершенно не хотелось. А ведь это еще и Танцы были с Ремусом. Вот уж точно не самый мой удачный день.
— Ну что, школяры, готовы повеселиться?
— Да! — бодро прокричало большинство моих одноклассников.
— Нет! — тихонько простонал я. Мои друзья просто промолчали. А Энна и вовсе спряталась за штору.
— Отлично! — Ремус хлопнул в ладоши. — Музыка!
Мы разбились на пары и закружились в танце. Звучит хорошо, но на самом деле это выглядело очень и очень смешно. Ремус ходил от пары к паре, поправляя движения. Но все равно ни у кого ничего не получалось. Настолько не получалось, что очень скоро все сбились в кучу. А потом кто-то кому-то очень сильно наступил на ногу, кто-то кого-то зацепил, и вот мы уже все валялись на полу. Трисса приземлилась на меня, а вот я же упал на кого-то костлявого. Гэн. И когда я повернул голову, чтобы предложить ему немного потолстеть, как вдруг не смог произнести ни звука. Зато Ремус смог: