***
Мы следуем казачьему снаряжению конца 19 в. Два сыромятных ремня шириною 22 мм разрезаны на узкие полоски. Сплетают между собою, получая плетёнку 11 мм в диаметре. Рукоятка березовая, 11 мм толщиною, 44 см длиною. На другом конце рукоятки, на 66 мм от конца, сквозь отверстие в дереве продевается сыромятный ремешок, 5-6 мм ширины, 35-36 см длины, концы коего связывают и образуют петлю для надевания на руку всадника.
На марше нагайка связывается в петлю 0.7 м диаметром и надевается на правое плечо.
***
Здесь нет деревянной рукоятки, два ремня оплетают какой-то... тоже кожаный кусок. Рукоять гнётся и скрипит. Сама чуть толще и втрое короче. Откуда она такое взяла? Кто-то решил таким подарком добиться благосклонности? Учитывая приближённость ко мне вестовых, им подарки так и сыпятся. А петлю (темляк) принцесса где-то... утратила. Потому и намотала нагайку на пояс под кафтан, боясь потерять.
-- Руки за голову, ноги на ширину плеч.
-- Ва... Ну ты и...
Ух как она разозлилась! Она тут вся в томлении и предожидании. А тут физра пошла. Очи молнии метали. Потерпи, красавица, то ли ещё будет.
Обмотал её по ягодицам плетёнкой, рукоятка спереди, подзатянул. Разница в росте, в конструкции. Но если вот так приподнять... глазомер у меня...
-- Тебя, принцесса по жизни много раз... яли. Иногда по любви, как у нас с тобой было, не шипи, чаще по принуждению. Каково бабой быть в этом... занятии - ты хорошо знаешь. А вот каково мужику...
Злость, раздражение совершенно слетели с её лица. Сплошное изумление. Она даже не представляла... какую ещё хрень придумает её хозяин и повелитель "Зверь Лютый".
-- Вот боярин болтается. Полчаса назад он рыкнул, ты и смелость свою, и службу - всё забыла. Кинулась к стеночке, зажалась в уголочке. Перепугалась до смерти. А теперь ты его, такого сильного, важного, бородатого - сама трахнешь. (Как, всё-таки, правильно? - Отъяешь? Отъяшнешь? Ояёшнешь? Переять - другой смысл) Без спросу, без ласки. Как тебя саму семь лет подряд.
Я подтащил её ближе к наказуемому.
-- А вот и лампадка. С маслицем. Хорошее, оливковое. Не разбавляют. Ягодички дяде чуток... и тонкой струечкой... и рукояточку... по всей длине... мы ж с тобой не мучители какие... зачем же страдания приумножать... сверх необходимого... А теперь возьми его за плечи. Или ты за что другое предпочитаешь? Прижмись. Сильнее. Всем телом. Чувствуешь, какой он горячий? В храме свежо, а ты его плёточкой разогрела-взбодрила. Твой-то законный тебя как? Взбадривал? Теперь... Оп-па!
Хлопок по попке при правильном направляющем вызвал поступательное движение. Пациент дико вскрикнул, замычал, задёргался. И обвис, дрожа.
-- Был дядя боярином. Мужем добрым. Каким он был - таким остался. "Орёл степной". И ещё утратил девственность. Невинность-то он давно потерял.
Она потрясённо смотрела на меня. А перед ней, в её руках, мелкой дрожью трясся киллер-неудачник. Трижды неудачник: что вздумал меня убить, что пошёл на это дело. И что остался живым.
-- А теперь потихоньку назад. Чтобы не выскочило. Мы ж не мучители какие... чтобы заново рвать...
Её заклинило. Она не могла шевельнутся. Хотя бы чуть двинуть тазобедренным. Что ж, Ваня, не гордый, Ваня всегда поможет.
Мне нравилось гладить её тело. За эти две недели она разительно изменилась. Уже вовсе не "холодец заказывали?". Упёрлась лбом в полосатую спину поротого боярина, плотно зажмурилась, но вывернутые вверх плечи бедняги не отпускала. Вцепилась намертво. Только чуть охала под моей ладонью. На плечах, спине, ягодицах, бёдрах... и между... и глубже...
-- А-ах!
-- Ну вот, то хотела, напрашивалась, глазки закатывала. А как дело до дела - сама-то и не готова.
Она практически сидела на моей ладони, то чуть приподнимаемая, то чуть опускаемая. С моим пальчиком внутри.
-- Чувствуешь? А теперь чуток назад. Умница. А теперь толчком вперёд. Молодец. Этак мы с тобой и путь даосов освоим, девять раз по девять раз в девяти кругах. Не части. Чувствуй. Сосредоточься. В себе. Всё остальное в мире - неважно. Лишь мановение перста господина твоего. На-а-зад. Вперёд. Резче. Не смазывай: каждое движение должно заканчиваться точной фиксацией.
Постепенно мы приноровились. Управление становилось все менее энергоёмким. Плотно прижавшись щекой к спине поротого боярина, закрыв глаза, резко выдыхая носом, принцесса всё чётче исполняла упражнение для тазобедренного.
И тут я спросил:
-- А ты своего законного... вот так... не хотела бы?
Глаза распахнулись. Посмотрели на меня. Потом, оторвав щёчку от бело-красной подушки, оглядела поротую спину. И вдруг, злобно скривившись, со всего маху... за... зашпандорила. Или правильнее - заелдырила? На всю доступную длину инструмента.