-- Ты! исчадие ада! отрыжка нечистого! Залил храм кровью! Превратил в застенок пытошный! Да ещё в алтаре... в святая святых! С отроками своими! Похоть тешешь! Развратничаешь! Мужеложец!
-- Стоп. А ну-ка вышли все.
-- Нет! Не убоимся слуги нечистого!
-- Отпусти людей, Дионисий. Или мне придётся их убить.
Просидевший всё это время в темноте среди заделанных заподлицо с полом надгробий у восточной стены, Сухан поднялся и пошёл к нашей группе, на ходу доставая топоры.
Попы, кажется, были готовы принять смерть лютую за веру праведную, но старичок-ключарь развернулся и резво засеменил к выходу. А и правда: мало ли он тут епископов перевидал? Всех отпели.
Попы потопали за ним, а Дионисий, гордо вскинув бороду и крепко ухватив наперсный крест, приготовился принять бой. С блевотиной. Или с отрыжкой? Или ещё с каким видом выделений?
-- Видят, но не разумеют. Про тебя сказано. Во многих грехах обвинил. Увидел дела мои, но смысла не уразумел. Для опровержения достаточно одного примера.
Я поманил принцессу.
-- Ты назвал меня мужеложцем, укорял, что я похоть свою ублажаю с отроками. Смотри.
Я сдёрнул с принцессы покрывало.
-- Ты видишь внешнее. Одеяние яркое, обвёртки да прикрасы. А суть уяснить - не стремишься. Ты глуп, Дионисий? Или ленив?
Я медленно, придерживая за поднятые руки, поворачивал принцессу перед растерявшимся, красным от гнева и стыда, епископом.
Хороша. Молодая стриженная фигуристая дама, полностью, кроме армейских сапог и ошейника, обнажённая... яркое зрелище.
***
"Глядя на нее, невозможно поверить, что у ее души нет такого великолепного бюста" - Ежи Лец? Вот я и не верю.
Епископ должен в душах понимать. Потому и наглядеться не может?
***
-- Где ты видишь отрока?
-- Курва! Курвень курвущая! Шлюха посадская! В храме! В алтаре!
-- Ты обвиняешь. Потому, что не разумеешь. Теперь ты увидел - ты ошибся. Один раз. Этого достаточно. Твои слова недостоверны.
-- Достоверны! Один раз - не в счёт!
-- Один? Ты удивительно... глуп. Ты увидел обнажённую женщину. Красивую. И сразу назвал её курвой. Да ещё уточнил: посадская. Снова глупость.
Я продолжал неторопливо демонстрировать принцессу под бешеным взглядом святителя.
-- Елена Ростиславовна. Дочь Великого Князя Ростика. Прежде - Самая Великая Княжна Всея Святая Руси. Рюриковна. Ныне - княгиня из дома Пястов, жена князя Вислецкого Казимира Болеславича.
Епископ выпучил глаза и принялся заглатывать воздух.
-- Что с тобой, Дионисий? Принять жену из самых высокоблагородных, родовитых, из двух правящих княжеских домов за посадскую бабёнку?
Я улыбнулся принцессе и подтолкнул к кучке её одежды.
Епископ не мог оторвать от неё глаз. Да, мне тоже нравится. Как она двигается. Будто танцует. Одна из трёх вещей, которыми можно любоваться бесконечно.
Мда... а вот чайный клипер под всеми парусами... если и доведётся увидеть, то не скоро.
-- Если ты расскажешь о ней кому-нибудь - ты умрёшь. Не хитри - я узнаю.
Угроза - хорошо. Но мало.
По стереотипу он должен продолжить крыть меня за игры в неположенном месте. Расцветив суждениями о чужой жене на синтроне. Я снова ткну его носом в ошибку. Синтрон мы не использовали, объясню про "медовую ловушку", про всехное согласие. Включая одного епископа. Пусть бы и католического. Длинные этико-богословские споры. Не надо.
-- Ты, верно, слышал, что у меня есть пророческий дар. Ну, какой дар, так, дарчик маленький. Я не могу прозревать твоё будущее. Только предположить. Господь примет душу твою лет... через двенадцать. И ты будешь причислен к сонму святых. Каковы будут твои деяния и чудотворения, приведшие к этому - не знаю.
-- Ты... ты... врёшь...
Шепот потрясенного иерарха был негромок, но различим в пустоте огромного храма.
***
"Плох тот солдат, которые не хочет стать генералом".
Попасть в середину "табели о рангах" - разрядов чинов святых - для любого епископа жгучая мечта. Так-то он ниже последнего.
***
-- Брось. Ты же знаешь - я никогда не вру.
Знает. Слух о моей патологии под названием "только правду" широко ходит по Руси.
-- Но... Как?!
-- Как станешь? - Не знаю. Но знаю, как можешь не стать.
-- ?!
-- Не успеешь. Умрёшь. До свершения, коее и должно возвести тебя в сонм.
Сделай свой выбор, господин епископ.
Хорошую я на тебя узду накинул? Только она не моя. Твоё честолюбие. В форме "чинов святых".
-- Чего ты хочешь?
Ну вот. Сообразительный. Уже и торг пошёл.
Забавно: цена сделки - не возможность "хорошей" жизни, а перспектива "хорошего" посмертия.
Ванька-лысый - "продавец пустоты"? "Мы продаём или покупаем?". Всё зависит от коллекции "тараканов" в вашем междуушии. Кому-то такая цена - самая величайшая стоимость, которая только и может существовать в вечности.