Породистые рысаки разгоняются до 10 м/с. Так, что и нормальных лошадей на галопе обгоняют. У нас таких нет. И не надо. Важна скорость в день. 100-120 вёрст. Хорошо бы.
Все бойцы - битые-ученые. Может, кто и покряхтит после перегона. Но навык есть у каждого. А вот "принцесса"... хватанула по полной. Ни слезть с седла, ни залезть - не могла. За конём, за ней самой - ребята ухаживали. Но и сама с собой управиться... стиснув зубы.
В первую же ночь заглянул в избушку, где встали. Слышу - стонет. Позвал - не отзывается. Щёлкнул "зиппой". Ух как они все...
-- А? Что?! Кто?!
-- "Мы ребята удалые. Лезем в щели половые". Тараканы. Просыпайся, хозяин заявивши. Снимай штаны.
-- Ты... опять?! Господи! Я сейчас... оказать... надлежащее внимание...
-- Делай, что велю. Или тебя к мужу? Давай-давай быстренько. И ножки раскинь.
Ванька-лысый - сперматозавр взбесившийся? Кто бы сомневался.
Попыталась повыть. Потом стянула кое-как амуницию. Ну я и приступил.
"Она закинула мне ноги на плечи".
Х-ха. Не смогла. Сам закинул. По одной.
***
" - Софочка, где вы умудрились порвать колготки?
- За самолёт зацепилась.
- В Одессе так низко летают самолёты?!
- Тю! Самолёт был на погонах!".
Самолётов нет, Одессы нет, колготок нет. Факеншит! Даже погонов нет!
***
Массаж ног. Начал с пальцев, со стопы. Стонет, но вроде, ничего. Всадник - не пехотинец, ему потёртостей на стопе бояться нечего.
Фигня, ноги стирают не шагами, а сапогами. Здесь обувка подошла. И портянки мотать умеет.
Корчажка с мазью. Марана иной раз такое изобретёт... тело как новенькое становится.
-- Господине, у меня всё болит. Всё-всё.
-- Без привычки - нормально.
-- Тело горит. Огнём жжёт.
-- В мази - гадючий яд. Для разогрева. Так и должно быть.
-- Будто в костре...
-- Этот "костёр" скоро пройдёт, дня два-три. А вот "костёр души" у тебя надолго.
-- К-какой "костёр души"?
-- Твой. Твоей. Душа твоя будет гореть. В пламени сомнений. Страхов. Растерянностей. В огне пере-понимания. Себя и мира. Пока всё прежнее, худое, мешающее, не сгорит, не уйдёт дымом из души и ума твоего.
-- А... а что оно... худое? Как отличить?
-- Жизнь научит. А до тех пор - вера. Вера мне. Вера в меня. Пламя, очищающее душу верой.
Она уже не ныла, зачарованно смотрела на меня, забыв о боли в спине и ногах.
Пять дней мы, как здесь говорят, "бежали конями" к Минску. Просто просидеть несколько часов с прямой спиной хоть бы и на стуле без привычки - тяжело. Но когда это - "рысью марш", когда на каждый скачок лошади нужно вжаться в седло - у нас "черкасское" седло, короткие путилища, пружинящая под задницей четырёхлопастная кожаная подушка, набитая шерстью, узкие легкие стремена-стаканчики, в которые всадник упирается лишь носками в круглое основание... - пытка. Целый день, каждый день.
Пытается найти наименее болезненную позу, горбится, скукоживается. На замечание реагирует. Выпрямляется. И через минуту - снова.
Нет уж, "принцесса", тебя семь лет дрессировали в "жену добрую". Еженедельной поркой. В "джигитушку" с правильной посадкой надрессируем быстрее.
Одному из своих телохранителей публично выдал палку и приказал:
-- Как сгорбится - по хребтине.
Она услышала, перепугалась, убежала. Поэтому не услышала продолжения:
-- Перестараешься - пасть порву.
Парень, в первый момент разулыбавшийся, сразу помрачнел.
Мучение. Ей - ехать, мне - на неё смотреть. И сделать ничего нельзя. Пока мышца не нарастёт. Я ускакивал в голову отряда, расспрашивал проводников, беседовал с новобранцами. Она ехала в колонне и скрипела зубами.
Снова ночь, костерок в стороне от лагеря. Идём налегке, как Святослав-Барс: котлов и шатров не тащим.
У костра двое: князь-волк и женщина.
Волк смотрит неотрывно в огонь. То прищурится, то распахнёт глаза. То оба, то по одному.
Говорят, волки боятся огня. Правда. Но чего боится князь-волк? Особенно, выросший в доме человека, "Зверя Лютого"? - Ничего. Вам не страшно жить рядом с существом, которое ничего не боится?
Интересно, а что он там видит?
Женщина тоже лежит. Но в огонь не смотрит. Никуда не смотрит - опротивело всё, глаза закрыты. Только стонет. Когда переворачивается - негромко вскрикивает. А переворачивается непрерывно: лежать на одном боку не может. Вообще ничего не может. Лежать, сидеть, стоять... в любой позе.
Факеншит! Её даже трахнуть страшно! Не - она страшная, а - за неё страшно. Рассыпется или сломается где-нибудь.
-- Раздевайся.
Во, уже адаптировалась. Уже глупых вопросов не задаёт. Только мельком глянула на соседний костёр. Там, шагах в десяти, Охрим со своими. Но после дня марша на рысях... что кони, что наездники - да пошли вы все.