- Это не у меня внимание к нему, а у вас. Недавно у вас постановление приняли о разоблачении антисоветской компании буржуазной пропаганды в связи выходом «Архипелага...» По Толстому такого постановления не принимали... А тут высказал человек свое мнение, а его - так вот.
Он запнулся, подбирая аллегорию.
- Мордой об стол...
- Вы хорошо знаете язык, - сказал Сергей, а я пробормотал:
- Ну, так уж и мордой об стол? Это еще ничего. Это считайте легкая критика...
После его слов всплыло воспоминание, что совсем скоро, в феврале Солженицына Указом Президиума Верховного Совета СССР вообще лишат гражданства и попрут из страны.
- Не буду спорить, - примирительно сказал Никита. - Правильно с ним поступили или нет сами решайте... Лично мы никаких ограничений в своем творчестве не чувствуем. Пишем, что хотим, играем что хотим.... Наши песни поют и другие артисты и вот даже у вас они есть. А что касается Солженицына...
Он откусил половинку эклера, проживал, запил чаем.
- Демагогия это все. У нас в стране культ личности Сталина осужден, заключенные, кто безвинно пострадали, реабилитированы. Есть ли смысл возвращаться к старому и перебирать все это? Если все время оглядываться назад некогда будет идти вперед…
- Да. Глядя назад рискуешь споткнуться, идя вперед,- кивнул Сергей. А я добавил:
- Нельзя все время вспоминать и каяться. Уж вам-то об это должно быть хорошо понятно?
- Нам? – удивились гости. – Почему нам?
- Ну, французам… - поправился я. - Сколько голов во время своих революций порубили! Потом Наполеона вырастили, и он что в мире натворил? Каяться, просить пардону и снова каяться… Так ведь нет этого?
- А вы Наполеоном даже гордитесь! – «макнул» их Никита. – Даже торт в его честь изобрели!
Французы переглянулись и после этого разговор свернул на традиционную тропинку - где учились, когда начали сочинять, почему попали сюда на учебу... Они считал, что говорят с двадцатилетними юношами, но ему отвечали шестидесятилетние старики, так что беседа получилась занятной. Мы шутили, где можно было, или говорили серьезно. В итоге мне кажется, все остались довольными. Во всяком случае секретарь, когда выводил французов из буфета, обернулся и показал нам большой палец.
- Понравилось, - сказал я. – Мы себя показали!
Глядя в спины покидающих буфет Сергей сказал с легким пренебрежением:
- Да ну... Французы... Работал бы он в «The Daily World» могли бы через него Джону Леннону привет передать.
- Так она вроде бы в Америке?
- Да все равно...
- И есть ли она сейчас вообще? Кажется, уже и нет...
- Да какая разница? – повторил Сергей. - Тут главное передать...
Глядя на уже закрывшуюся дверь я спросил.
- А Еврокоммунизм сейчас есть или позже будет?
Ребята насторожились.
- Звякнуло? – осторожно спросил Никита. Я медленно кивнул, словно не решаясь расплескать то, что всплыло в памяти. Этот слово- «еврокоммунизм» - всколыхнуло и их память.
- Есть... 1976 год. Берлин. Общеевропейское совещание компартий. Будут критиковать КПСС за недостатки политических свобод и потерявшую актуальность концепцию диктатуры пролетариата.
- Итальянцы, французы, испанцы...
- Ну что ж... Порадуем Юрия Владимировича...
Если у вас возникнет желание поощрить автора сделайте перевод на карту Сбербанка.
Перевод 89031010626 СУММА
Глава 3
3.
Каникулы закончились и снова началась учеба…
Теперь это все было совсем не так как раньше. Если месяц назад мы, да и не только мы, но и деканаты наших институтов смотрели на нас как на потенциальных инженеров, то теперь у нас пошла какая-то облегченная версия обучения. Самое главное- она оставляла нам больше свободного времени.
По молчаливому уговору с Властью мы ввели себе «плавающий» режим обучения. Не знаю откуда пришла команда - от нашего майора или из ЦК ВЛКСМ, но все шло для нас очень хорошо.
После встречей с французами я испытывал какое-то беспокойство, вроде как камешек в ботинке - вроде бы и можно идти, но вот не совсем удобно. Что-то, похоже, лежало у меня в глубинах памяти, что-то хотелось всплыть, но… Не получалось. Я поговорил с ребятами, но долгожданного «звяка» не случилось.
- Вот и мне тоже кажется, что кто-то еще было с Францией связанное, но... Не ухватывается.
- Черт... Придется опять вену подставлять. Наверняка что-то важное, если мы все об это помним.
- Знать бы что именно.