- Ну как вы? Пришли в норму?
Мы одновременно кивнули.
- Ну и как у вас дела?
- Какие у нас дела, Юрий Владимирович? Дела у Прокурора,- неожиданно для самого себя пошутил я. Юрий Владимирович откровенно удивился. Не ждал такого, но, похоже, не обиделся.
- Похоже вы действительно пришли в норму.
- Если бы! - сказал я, не желая затягивать нашу встречу в этих стенах. Хотим мы этого или нет, но этот разговор должен был состояться, чем бы он не грозил закончится. - Неприятности у нас.
- У вас? Какие?
Он даже не удивился. Я посмотрел на друзей.
- Нет. Не только у нас. У нас с вами.
Он ничего не спросил, но заинтересованно наклонил голову. Взгляд шефа КГБ подталкивал к откровенности.
- Мы не знаем, чем это объяснить, но после того, что случилось в ГДР, мы потеряли знание о Будущем.
Я говорил о потере спокойно. Мы трое уже успели смириться с ситуацией. Я ждал, что Андропов удивиться, но этого не произошло. Он вообще как-то вяло отреагировал. Ни ахнул, ни в лице не изменился, хотя на мой взгляд, должен был что-то сделать, но он остался спокоен.
- Жаль, - сказал он, и повторил. - Жаль....
Кто б из нас ему возразил!
- Как это получилось? Когда?
Я прикрыл глаза и вспомнил "как".
- Столб. Грузовик. Взрыв. Шок.
Андропов покивал, не то соболезнуя, не то отметая все то, что я сказал.
«Он точно все уже знает, - подумал я. - Но вот только откуда? В «Дальрыбе» мы ни о чем таком не говорили».
- Получается, что вы не только не расскажете мне о Будущем, но и не сможете писать свои песни.
Я не понял был ли этот вопрос искренним сожалением или тонкой издёвкой, но он ударил в самое больное для нас место и я ответил неоправданно резко.
- Ничего. Мы продолжим писать свои собственные песни.
Никита почувствовал мою агрессию и положил руку мне на плечо.
- С этим все не так уж плохо, - пояснил он. - У нас остались кое-какие записи. Мы с ними разбираемся. Возможно из этого что-нибудь и получится.
Шеф КГБ посмотрел на каждого, словно как-то переоценивал нас и искал место в какой-то иной комбинации, если уж мы оказались негодны к старой работе.
- А как вы это почувствовали?
- Пустота, - сказал Сергей. - Ощущение пустоты. Очень неприятное чувство. Словно вчера получил стипендию, положил ее в кошелек, а утром открыл и...
Он развел руки.
- Открыл и ничего не нашел. Бумажник тот же, но пустой.
Андропов понимающе покачал головой, но жест смотрелся фальшиво. Как ему было понять, что мы почувствовали, когда поняли, чего лишились? Это ведь не деньги, которые можно найти или заработать? Это совсем иное!
- В лаборатории, насколько я понимаю, вы уже были?
- Да,- разом кивнули мы. Воспоминания о нашем последнем посещения «Дальрыбы» были особенно неприятными. В этот раз нас накачали какой-то особенной гадостью, но и с ней ничего путного не вышло. Будущее забилось в какую-то нору и не показывало нос.
- Ничего.
- Ну что ж... - неожиданно спокойно сказал Юрий Владимирович после продолжительного молчания.- Как говорят французы, даже самая красивая девушка не может дать больше того, что имеет.
Мы скромно молчали, не желая спорить с французами. Нас всего трое, а французов- миллионы.
- Посмотрим, что будет дальше. Надеюсь, что со временем все исправится и наша работа продолжится.
Я с облегчением понял, что разговор заканчивается без оргвыводов. Мы сказали, что хотели, а он выслушал и принял решение. Правда на мой взгляд подозрительно быстро и подозрительно легко.
- Если всё-таки что-то изменится, что-то всплывет в памяти, то...
- Разумеется, - ответил Никита поднимаясь. Ему, как и мне, не сиделось в этом кабинете. - Если что-то вернется, то мы всегда...
- Разумеется, - кивнул Андропов. - Как и вся советская молодежь. Кстати, с наступающим вас...
Мы вышли, молча прошли по коридорам. Разговаривать в этих стенах не хотелось. Да и не о чем было говорить. Выйдя на улицу все также молча повернулись к "Детскому Миру". За мороженным. Замораживать неприятности.
- Поверил он нам или нет? Как думаете? - задал всех занимавший вопрос Никита.
- А вам не показалось, что мы ничего нового ему не сказали? Что он и без наших откровений все про нас знал?
- Почувствовал? - переспросил Сергей
- Нет. Именно знал.
- На таком посту не чувствуют, - Никита придержал дверь магазина пропуская нас вперед. - На таком посту знают все наперед... Мне, кстати, тоже так показалось. Не удивился он и не огорчился, хотя и должен был вроде бы. Такое впечатление, что он тоже с этим фактом уже смирился.