- Хорошо.
Он другим концом карандаша, на котором имелся ластик, ликвидировал вопросительный знак.
- Другие варианты есть?
- Ритмический, российский...
Последнее слово он и записывать не стал.
- Сразу нет. Тут нет российского. Тут пока все советское.
Возражать я не стал. Друг был во всем статьям прав.
- Хорошо. Тогда рот.
Поэт удивился и снова ничего не записал.
- Рот? Это еще причем?
- А что,- сказал Сергей. – Ртом поют...
Пришлось объяснять сразу всем.
- Я не об этом. «Рот» в смысле «красный». Ну как немцы говорят, помните? Ну «Ротфронт»?
Это слово Никита негодующе качнув головой, отверг. Записывать он его не стал, а только сказал презрительно:
- Полиглот! Это все-таки музыка, а не шоколадная фабрика. Дальше давайте.
- Так вот сразу ничего больше… Разве что «русский».
- И родной! – добавил Сергей.
- Ну ладно.
Никита записал слова в блокнот и требовательно посмотрел на нас. Я молчал. В голове крутились десятки слов, но как назло ничего подходящего не находилось.
- Источник иссяк? Тогда давайте на Э.
- Энергичный, электрический, эластичный… - выдал Сергей.
- Эклектический, – добавил я. - И эстонский.
Друзья засмеялись.
- Нет. Только не это. Это будет слишком медленно.
- П?
- Проза и песня.
- Поступь.
- Это-то тут причём? - Вскинул брови Никита.
- К его «лунной походке», - я кивнул на друга. - Одно к одному. Да и придется ему как-то топтаться под свой рэп. На месте-то не устоишь...
Сергей укоризненно глянул на меня, но Никита слово все-таки записал и положил этот лист перед нами.
- Ну вот теперь нужно комбинировать.
Мы смотрели на записанные слова и ничего путного не видели. Не собирались они в какой-нибудь приемлемый вид, но как бы так ни было, а какое-то решение нужно было принимать и срочно. До концерта оставалось всего-ничего, а вопрос о том что это мы там исполним обязательно возникнет, так что нужно было решать, хотя бы и приблизительно.
Мы молчали и каждый из нас гонял в голове этот десяток слов, словно костяшки в пятнашках. В одну сторону, в другую, туда, сюда, обратно...
- Как кубик Рубика крутим, - в полголоса пробормотал Сергей.
- Как что?
- Кубик Рубика, - повторил Сергей. Я не понял его и переспросил.
- А что это такое?
Он пошевелил губами, проговаривая сызнова эти слова и посмотрел на меня с тем же удивлением, что и я смотрел на него.
- Не знаю. Откуда-то вылезло...
Он повернулся к Никите.
- А ты не знаешь?
Тот помотал головой, увеченной перетасовыванием слов.
- Похоже это что-то из Будущего, - обрадованно предположил Сергей. - Что-то такое, что внутри нас от дедов осталось!
Разговориться дальше на эту тему не получилось. Никита остановил.
- Ну, кто какие вариант видит?
- На язык просится «Революционная энергическая песня», но я и сам чувствую, что это чересчур, - сказал я. - И неплохо смотрелось бы «Ритмически эстетизированная проза».
- «Эстетизированная» - недовольно пробормотал Никита. – Откуда ты только такие слова берешь, эстет...
- Да ладно... Ну, а тебе самому что больше глянется?
Никита не успел ответить. Сергей опередил его.
- На правах родоначальника принимаю решение. Я ведь родоначальник?
Он вопросительно посмотрел на нас. Мы только плечами пожали. Хочешь быть героем? Будь! От нас не убудет.
- Родоначальник, родоначальник. Что выбираешь?
Он сложил листок вдвое, потом еще пополам и засунул его в карман.
- Ритмическая энергичная проза.
Вообще-то он был прав. Ничего лучше из этих словах собрать было невозможно.
- Тогда готовься, родоначальник. Сам будешь всем объяснять, как у тебя все вышло.
Сергей молча кивнул, а Мироздание просто промолчало.
Глава 6
10.
Мы посидели еще минут десять, но озарений не случилось. Мы молчали, а воодушевленный Сергей бормотал свою песню про Щорса, время от времени начиная пританцовывать. Над нами летали птицы, плыли облака, а мы с Никитой смотрели как рождается на этот свет новый музыкальный жанр не решаясь вмешиваться в авторскую творческую кухню. В какой-то момент Сергей остановился, и повернувшись на каблуках, предложил:
- А не двинуть ли нам в «Московский Комсомолец»? Давно там не были... Тем более, что помнят они нас только с одной стороны.
- С хорошей? - подозрительно спросил я.