Сергей хлебнул из бутылки и объяснил всем, что имеет ввиду.
- Ответ прост... Именно вся эта территория, включенная в хозяйственный оборот, нас кормит. Мы ведь не выращиваем за околицей пшеницу и не вырабатываем на своем, стоящем на балконе ветряке, электричество, не качаем в огороде нефть и газ, но все-таки кушаем хлеб, ездим на автомобилях и пользуемся телефонами. То есть кто-то это производит и если позволить кому-то сломать налаженное взаимодействие, то не будет ни хлеба, ни электричества. Получается, что Родина- это та территория, которая обеспечивает наши комфортную жизнь. Налаженные хозяйственный связи — это вам не хухры-мухры!
Чело Островского как-то разгладилось. Похоже, что он Бог знает, что подумал про нас.
- Ну и что это было? – спросил я Сергея, когда гости ушли. – С чего вся эта лекция? Ты, я смотрю, умнее деда стал! Переучился что ли?
- Да надоели они уже...
Он показал нам смятую пробку от пивной бутылки с цифрами.
- И пиво у них не свежее...
Машинально оглянувшись и понизив голос спросил:
- А не подумал ты, что он теперь чуть ли не диссидентами нам считать будет?
- Да ладно, - отмахнулся Сергей. – У него своих забот хватает.
- Вот мы и есть наша забота.
- Нет. Наша забота у майора Иванова.
Глава 8
15.
Кочевая жизнь приносила одни удовольствия. Агитпоезд катился по рельсам и вместе с ним катилась наша развесёлая жизнь. Не то что мы превратились в бродячих артистов, но что-то романтическое в таком образе жизни точно было. Переезжая из города в город, из одного студенческого лагеря в другой, мы везли с собой культурную программу и хорошее настроение...
Мест, где студенческие строительные отряды помогали строительству железной дороги, имелось множество и поэтому, время от времени, агитбригада дробилась на части – кто-то ехал с выступлениями в одно место, а кто-то в другое.
Выступать приходилось и в домах культуры маленьких городков и даже под открытом небом, чуть ли не посреди леса или строительной площадки. Так что случаев хлебнуть таёжной романтики нам представилось множество.
Танцы мы отыграли, как всегда, на «хорошо» и «отлично». Думаю, что вся та молодежь, что приходила на концерт, хотела не слушать песни и пляски, а сама потанцевать, но.... Это ведь было мероприятие, и вся программа утверждалась в Москве, так что нам пришлось подчиняться. Все делали то, что должны были делать. Звали играть – вот вам пожалуйста.
Вот и в очередной раз мы уселись около костра, зажженным гостеприимными строителями стальной магистрали. Гитара, с которой мы не расставались, пошла по рукам, и я с удовольствием отпустил её. Мне уже хватило того, что выпало в этот день: полтора часа танцев – это полтора часа радости для танцующих и полтора часа тяжелой, хотя и приятной, работы для музыкантов.
Но все, рано или поздно заканчивается.
Костер горел, где-то рядом неизвестные люди неумело играли «Дом восходящего солнца».
Устроившись на каком-то чурбачке, я шевелил пальцами. После концерта их кончики немного побаливали.
- Устали? – спросил подобравшийся со спины Леня. Он, похоже, назначил себя на роль «отца-командира».
- Есть немного, - согласился я. Леня усмехнулся, кивнул на студентов, сидевших у костра рядом с нами.
- Эти устали побольше вас...
Вряд ли он имел ввиду танцы и я подумал: «Гад ты, оказывается, а не отец-командир.»
Следом за ним подошел кто-то из здешних, вроде бы командир отряда. Присел на корточки, улыбнулся.
- Спасибо, ребята. Слушать вас - большое удовольствие, - сказал он, пожимая нам руки. – Слушал бы вас и слушал…
Я услышал в его словах скрытый упрек. Мол, могли бы поиграть и подольше. Пришлось объяснить.
- Мы и сами играли бы вечно, если бы не это.
Вытянув вперед руки, я пошевелил пальцами.
- «Мы играли, мы играли, наши пальчики устали».
Эта детский стишок из моего детства вспомнился очень кстати.
- Может быть, отдохнете и еще поиграете? – попросил он. - Завтра выходной, а ребятам хотелось бы потанцевать…
Никита посмотрел на нас. Мы кивнули.
- Я тогда скажу ребятам, чтоб не расходились, - обрадованно сказал хозяин тайги и рельсов. Он быстро поднялся и потащил к собой Леню
- Оказывается бесконечно можно не только смотреть как горит огонь, течет вода и работает кто-то другой. Бесконечно можно и танцевать.
- А что? Под такую хорошую музыку - вполне!
- А вот когда кто-то бесконечно вещает с трибуны смотреть не хочется...
Расслабленно сидевший Никита вдруг присел.