Я понял, что наш барабанщик хочет предложить.
- «Сара Барабу»?
- Именно! Песня с одесским колоритом!
- Да! Тем более у них быстрых ритмичных вещей маловато, так что песня будет в самый раз!
- Кстати, будет повод за «Секрет» хорошенько взяться. Есть у них хорошие песни, есть.
- Записываю?
В ответ два кивка.
Я смотрел на лист, исписанный с обеих сторон. Фронт работ для наших аватаров смотрелся внушительно. Через плечо заглянул Сергей. Он подумал о том же.
- О, сколько там ребятам работы....
Мы успели только ополовинить свои бутылки, как наша компания увеличилась. Пришел Мееров.
В этот раз он вошел к нам без охраны, уверенный в нашей безвредности.
Взмахом руки, на которой блестели часы ценой с пятикомнатную квартиру рядом с Красной Площадью, он показал, что не требует, и взял одну из бутылок и по-простецки приложился....
Одобрительно покачав головой гость и даже губами причмокнул, но тут же стал серьезным и деловым.
- Какие новости у вас? Что там происходит в 1974-м?
Мы понимали, что его волнует. Будет контакт? Не будет контакта?
- Есть. Информация по указанным вами адресам ушла. Для связи указали Главпочтамт на востребования, так что посмотрим какая будет реакция.
Он немножко помедлил.
- А со мной там связались?
- Да. Как и договаривались. Ребята предложили ему войти в группу как клавишнику. Согласия он пока не дал. Предстоит прослушивание. Надеюсь, все получится и ребята сработаются. Ну, если вы действительно в те времена хотели играть в группе.
- Лучше бы они подружились, - искренне сказал Мееров. Я пожал плечами. Так далеко я пока не заглядывал.
- Там посмотрим.
- Кстати, - сказал Никита. -У вас в те времена была любимая песня? Такая, которую вам в молодости хотелось бы исполнить перед девочками со сцены?
Лицо миллионера едва уловимо дрогнуло. Никита увидел это и продолжил:
- Представляете? Он на сцене... С гитарой... Перед ним- микрофон... Сверху льется свет... А впереди, из темноты танцпола, сотни восторженных глаз...
- Причем большая их часть- женские! – добавил я. Никита благодарно кивнул.
- Студентки, лаборантки, аспирантки...
- Так что если такая песня была – скажите. Думаю, что она поможет навести мосты...
Наш гость улыбнулся. Он явно хотел стать Сантой и подарить самому себе прекрасное прошлое.
- Это вспоминать надо... Я подумаю. Напомните-ка, что в этом году хорошего выходило?
Володин чуть выдвинулся вперёд, мечтательно прищурился.
- Много чего было, но в первую очередь в голову приходят «Seasons in the sun» Терри Джека и «Lovehurts» Назаретов.
- Да, да, да...- пробормотал Ефим Гдальевич вспоминая. На лбу миллионера появились морщины.
- Помню такое...
Он задумался.
- Ну за «Назарет» они вряд ли сыграют, а вот «Солнечные дни»...
Он начал «намурлыкивать» мотив. Причем довольно похоже... Потом начала улыбаться. Видно вспомнил что-то приятное. Может быть танцевал под эту музыку или целовался, а может быть и... Под такую музыку всякое могло случаться.
- А что? Вполне может получиться...
Разговор вроде бы закончился, но он остался сидеть и я, из вежливости, поинтересовался:
- А как у вас дела?
- Спасибо.
Он поднялся, отставил бутылку и прошелся перед нами.
- Сейчас главная задача – легализация наших достижений! - с долей пафоса объявил он. Тон был такой, что чувствовалось, что миллионер репетирует свое выступление перед кем-то.
- Надо нам заявить о себе. Успехи наши неоспоримы. Значит для продвижения вперед нужно сделать их очевидными как для друзей, так и для врагов. Как это можно сделать спросите вы? Я отвечу! Телевидение! Если нам нужна публичность, то нам нужно и телевидение! Вот над этим и работаем.
Он посмотрел на нас, ожидая не то поддержки, не то возражений.
- На нас тут можно не рассчитывать, – сказал Никита. - У нас на ТВ связей нет.
Ефим Гдальевич посмотрел, с легкой укоризной.
- Нет - и не нужно. Обойдемся моими связями.
Он повернулся и снова пошел к выходу.
Никита подумал об одном, а я о другом. Совсем о другом! У меня после слов Меерова проявилась чёткая и соблазнительная мысль. Телевидение! Прямой эфир! Упускать такой случай было никак нельзя. Ем более, что мы все уже чувствовали себя частью этой странной тусовки.
- Ефим Гдальевич! – крикнул я в удаляющуюся спину. – Может быть вы нас как-то все-таки найдете способ задействовать?
Он остановился перед дверью. Спина изобразила задумчивость.