— Знаю ли я Бардвела? — спросила Мэри. — Знаю только по имени. Он только что арендовал ферму Хоум. Сэр Роджер долго не мог сдать ее, потому что никто не соглашался платить такую большую аренду, как он желал. Наконец, явился Бардвел. Его никто толком не знает, но у него, кажется, очень много денег. Он приехал на ферму только на прошлой неделе и живет в двух или трех милях отсюда, как раз за северным лесом.
— Я плохо помню это место, а между тем, кажется, в молодости видела ферму Хоум, — сказала мисс Доротея.
— Она совсем не понравилась бы вам, мисс, и фермер тоже. Вам не о чем было бы говорить с таким человеком, как Бардвел. Сэр Роджер тоже никогда не встречался с ним, потому что собирает арендную плату и заведует всеми фермами управляющий, мистер Хэзелтон. Да, правда, ферма Хоум милях в двух с половиной отсюда. Вы помните сосновый лес, мисс? Вы и ваш брат мистер Роджер взяли меня туда один раз, когда я только что поступила к вам. Ах, бедный молодой господин! Он как будто стоит перед моими глазами. Разве вы не помните, мисс, как сидели вместе с ним на плоском камне, на самой опушке соснового леса? И мистер Роджер так весело болтал, смеялся. Сложил костер и повесил над ним котелок. Меня еще тогда послали за свежей водой, и я побежала.
— Конечно, помню, — вздохнула Доротея. — Да, я сидела на плоском камне. Сохранился ли он?
— Конечно, он до сих пор там, но не все ли равно? Ведь в ферме Бардвела нет ничего интересного. Я очень рада, мисс, что вы съели бисквиты и выпили какао. Вы немного посвежели.
— Теперь ступайте и постарайтесь найти маленькую Дороти, — сказала Доротея.
Глава V
Старая-молодая
В это утро у старого сэра Роджера нашлось много занятий. Он сделал суровый выговор обоим садовникам — Петерсу и Джонсону. Множество сорных трав оказалось там, где им быть не следовало. Грядки садовой земляники и клубники тоже были в беспорядке — садовники забыли закрыть их сетками, и птицы безжалостно истребили самые крупные ягоды. Обыкновенно сэр Роджер продавал всю землянику. Невдалеке от Сторма был большой торговый город, где охотно покупали ягоды и плоды, поспевавшие в этой усадьбе, платили за них большие деньги. Сам Сезиджер никогда не дотрагивался до этих вкусных вещей, уверяя, что находит их вредными для здоровья. Но в этот день, в силу какой-то странной причины, он сорвал небольшой капустный лист и положил на него около дюжины лучших крупных и сочных ягод. Он рвал их, когда на него никто не смотрел или, по крайней мере, когда ему казалось, что никто за ним не наблюдает. Наклонившись над грядкой, он почувствовал, что ему вдруг стало очень душно. Он нелепо выглядел в огороде, сам отдавал себе в этом отчет, но все-таки продолжал торопливо собирать ягоды.
— Ягоды и плоды полезны детям, — сквозь зубы бормотал старик. — Но я ни в коем случае ничего не скажу Доротее.
Сезиджер отнес ягоды в старую покосившуюся беседку, снова вышел из нее и продолжил обход усадьбы, браня слуг и проводя таким образом утренние часы. Как уже было сказано, сэр Роджер всегда завтракал ровно в девять часов. Скудная закуска подавалась минута в минуту в назначенное время. Ленч накрывался ровно в половине второго.
Сэр Роджер считал, что такая аккуратность необходима для сохранения здоровья. В двадцать пять минут второго он пошел домой, оставив землянику в беседке. Сезиджер вымыл руки, причесал волосы и вошел в столовую. Старик увидел мисс Доротею, но маленькой Дороти с ней не было.
— Где девочка? — спросил он. — Я не разрешаю ей с нами ужинать, но почему бы ей теперь не быть здесь? Где она, Доротея?
— Не знаю, — ответила мисс Сезиджер.
— Ты не знаешь? Неужели ты все утро не видела ее?
— Нет.
— Ты ее искала?
— Да, отец, искала и посылала искать Мэри. Но Дороти нет в саду. Во время завтрака она сказала Мэри, что отправится путешествовать. У нее очень пытливый ум.
— Я ненавижу таких детей! — рассердился старый сэр Роджер. — Она не должна себя так вести! Доротея, чем больше я смотрю на тебя, тем сильнее убеждаюсь, что ты не сумеешь воспитать эту маленькую своенравную девочку, у которой чересчур пытливый ум! Мне придется поместить ее в приют или в какое-нибудь закрытое заведение. Я просмотрю объявления и выберу недорогой пансион с такой платой, которую я мог бы вносить. Больше ничего не остается. Дороти — дурной, непослушный, своенравный ребенок. Но я удивляюсь тебе, Доротея. Ты не можешь справиться с таким ничтожным, крошечным созданием!
— Я очень беспокоюсь о ней. Представить не могу, куда она убежала, — попыталась оправдаться Доротея.