Долго потом Древич последствия этой ночи разгребал. Чёрной неделей он то время окрестил, и чтобы подобное больше не повторялось, как только всё на свои места встало, отправился в гости к своему старому другу, домовому Валяю, секреты Велесовых оберегов изучать. С тех пор на каждую Велесову ночь Древич обереги волшебные делал и деревню от злых духов защищал.
- Ну что, Копытыч, с тебя всё как обычно: колокольчики, бубенцы и травы сушёные, - распорядился домовой, - а лешему передай, чтобы шишек кедровых, веточек можжевеловых и смолы бочонок притащить не забыл. В остальном я уж как-нибудь сам разберусь.
- Будет сделано, дедушка-соседушка, - весело подмигнув другу, пообещал полевик.
Домовые в Велесову ночь одними из самых почитаемых добрых духов являлись, ведь именно на их плечи основная ответственность по защите человеческого жилища ложилась. Давным-давно, когда люди еще в добрых духов верили, в эту волшебную ночь они домового всячески задобрить старались – угощения на стол ставили приговаривая: «Дедушка-соседушка яства в дар прими, в Велесову ночь от зла обереги». Сейчас, правда, никто уже этих слов не помнил, и стол домовому не накрывал. Однако, Древич не расстраивался, совсем не ради подарков он за деревней приглядывал. На сердце у него радостно лишь тогда было, когда все вокруг жили тихо и спокойно.
Весь оставшийся вечер Древич на печке провел, погруженный в воспоминания давно ушедших дней. На утро следующего дня первым к нему в гости леший Шатун пожаловал. Пугающий костюм в Велесову ночь лешему был ни к чему. Шатун без труда из маленького медвежонка в огромного лохматого медведя превращался. Вся нечисть при виде его в страхе разбегалась. Вот и сейчас, ни свет, ни заря, в деревню заявившись, леший снова облик свой устрашающий сменить забыл. Домовой, заслышав во дворе что-то неладное, тут же поспешил выйти на улицу. Шёл тихонько, чтобы людей не разбудить.
- Куд-куда! – в панике пронеслась мимо Древича испуганная курица по кличке Кудахта, чуть не сбив домового с ног. Пёс дворовой в будку забился, а гуси взволновано гогоча, собрались в стайку и пытались сбежать из огорода через щель в заборе.
- Шатун, ты чего это, с дуба рухнул? Всю скотину мне распугал! А если кто в окно выглянет? – заругался на лешего домовой.
- Что такое, Древич, что случилось? – зевнув, ответил лесной дух, - только скажи, всем кто тебя обидел - Кузькину мать покажу, - лениво, сонным голосом сказал Шатун, и уселся на забор, проломив в нём приличную брешь.
- Средь бела дня медведь в огороде, где это видано? – разоряясь, прыгал вокруг лешего Древич и хлестал его кухонным полотенцем. Впрочем, сейчас для лешего домовой представлял угрозу не больше чем муха для слона.
- Ты это про меня что ли? – наконец-то догадался леший, - так бы и сказал, а то прыгаешь вокруг да около. Сразу драться начинаешь, - обиделся Шатун. – Ты уж меня прости, что-то я туго соображать начал, в сон меня последнее время клонит, видать спячка скоро.
С этими словами Шатун встал с забора (вернее с того, что от него осталось) и принял свой обычный, естественный облик.
- Так-то лучше, - пожал лапу лешему Древич.
- Я тут тебе немного гостинцев приволок, - кивнул Шатун в сторону деревянного бочонка и двух мешков, лежащих посреди огорода. Это видимо и были заказанные домовым накануне вечером шишки, ветки и смола.
- Надо бы убрать всё это поскорее на чердак, пока люди не увидели. Там будем обереги делать, - предложил домовой.
На чердаке было просторно, уютно и вполне себе тепло, даже зимой. Несмотря на это, чердак хозяева использовали только в качестве склада. Здесь, расставленные по полкам, стояли банки с соленьями, вареньями, квашеной капустой и компотами. Под потолком висели косички лука и чеснока. В углу лежали зрелые, пухлые тыквы, а на подоконнике сушились грибы.
Друзья затащили вещи на чердак и принялись раскладывать на полу. Тут уже к ним и полевик присоединился. Копытыч принёс, что обещал, и даже больше. Пора было за работу приниматься, к вечеру всё должно быть готово.