– А действительно, есть песня или нет?
– Думаю, что нет, – сказал я. – Если б была, то мы бы её уже раньше услышали, да и сегодня её обязательно завели бы. Так что сами понимаете…
– Свято место пусто не бывает. Слова кто написал, кто помнит? А музыку?
Мы помолчали, глядя друг на друга и я подытожил:
– Никто не помнит. С очень высокой вероятностью музыку Зацепин написал. Причем ближе к концу 70-х, а вот слова… Даже не хочу предполагать.
Наши нынешние ровесники таким вопросами не заморачивались. Выходя со школьного двора, они собиралась в группы и шли по своим делам, а над всей этой суетой продолжала звучать песня.
– Суббота… Школа закрывается… – сказал Сергей, а Никита, в пику Мосэстраде напел «School closes on sabbat…»
И сделал это очень своевременно, повернув наши мысли.
– Вы про Фестиваль читали?
Сергей вздохнул.
– Берлин… Молодежь…
– Девочки разных цветов кожи, – продолжил Никита, словно читая его мысли. – Мулатки-шоколадки…
– Ты мои мысли читаешь или свои транслируешь? – подозрительно поинтересовался наш барабанщик.
– Вы тут бросьте… – остановил я их. – Чувствую миазмы буржуазного разложения. О другом думать надо…
– О душе, что ли?
Скептицизм Никиты был легок, но понятен.
– Вот бы куда мотануть… – не остановился Сергей. Глаза его затуманились. – Я, кстати, в Берлине уже был.
– Забудь. Мы теперь не в том времени живем…
– А я и не забывал… Но мотануть хочется. – Он снова вздохнул.
Мы помолчали. Школа кончилась. Взрослая жизнь еще не началась, но её уже было видно. Совсем рядом маячили школьные экзамены, а потом институтские… Вот именно поэтому хотелось праздника. Пусть даже не такого как Фестиваль с мулатками-шоколадками, а размером поменьше. Пусть даже не персонально наш, пусть чужой, но такой, на котором и нам нашлось место. С гитарами и барабанами.
– Директор ДК ничего не говорил? Может быть свадьба у кого?
– Молчит директор, как рыба об лед. И вообще надо об институтах думать.
– Узнаю родительские интонации.
– А ведь скоро выпускные вечера начнутся, – напомнил Сергей.
– Ну, когда это… Недели через две-три?
– Да. Как-то так…
В пору выпускных вечеров ансамбли будут нарасхват. На своем мы точно играть не будем, ну, может быть только пару-тройку песен для солидности, но ведь это все будет не сегодня. Праздника-то хочется прямо сейчас.
– Нет, – сказал Никита. – Мелко это – выпускные вечера. Не наш размер. Надо что посерьезнее…
Я со вздохом согласился.
– Да и не своевременно.
Мы помолчали. Людей во дворе осталось совсем мало, и музыка закончилась. На наших глазах несколько ребят сматывали провода и утаскивали в школу колонки и усилитель.
– Аллегория, – медленно сказал Никита. – Наше будущее затаскивается в наше прошлое…
– Уж как-то ты витиевато выразился. Переведи.
– Музыка – наше будущее, а утаскивается в школу.
– Ты лучше такими аллегориями не товарищам на мозги капай, а стихи свои украшай. Все будет больше пользы.
– Не учи ученого. Ладно… Что делать-то будем?
Я кивнул в сторону группки учеников, уходивших в сторону Кусковского парка.
– По кустам целоваться и портвейн пить из горлышка кто-нибудь хочет?
Никита с Сергеем не хотели. Точнее так. Мы-то хотели, но совсем в иной компании и из иных бутылок.
– А куда тогда пойдем? В смысле «…со школьного двора?»
Тут и действительно делать было уже нечего. Пусто. И музыка закончилась.
– Да хоть куда…
Никита оживился.
– А давайте уйдем отсюда на две веселых буквы!
– В ДК? – угадал я.
– Ага. Поиграем хотя бы. Развеемся… Может быть директор нам какой-нибудь заказ припас?
Смысл в этом предложении было, но я переориентировал его.
– А давайте пойдем на две другие веселые буквы, – предложил я друзьям. – В РК. Может быть они там что-нибудь путное предложат? Все-таки Фестиваль в Берлине грядет, а у нас тут ни звука…Предложим им что-нибудь. Помните, как хорошо у нас с Конкурсом получилось? Вот что-нибудь похожее. Типа «Навстречу Фестивалю!» Авось и получится…
Хотелось действовать, и мы пошли в знакомое белое здание.
Как оказалось, нас там ждали…
– Легки на помине, – сказал Секретарь, тряся нам руки. – Вот только-то.ько подумал о вас… Как люди говорят – «Вспомнишь лучик – вот и Солнышко»…
Я удивился. И насторожился. Секретарь начал говорить поговорками, а не цитатами. Чудно. Где-то медведь сдох? Или, наоборот, выздоровел?
– Хорошее подумали и как? – после секундной заминки поинтересовался я.