— Ну, а в этом-то случае как претензия может выглядеть? Невинная молодежная песня…
— Ты слова помнишь? Если привязывать это к нынешним реалиям, то возникает вопрос: Вы, что, молодые люди, сомневаетесь в действиях Генерального Секретаря и всей КПСС? Что это значит: «Новый поворот. Что он нам несет? Пропасть или взлет?» А какие пропасти могут быть при мудром руководстве СССР, Коммунистической Партий и лично Леонидом Ильичом? Какие сомнения? В этой сфере презумпции невиновности нет. Придется объяснять.
Сергей с грустью согласился со мной.
— Да. Это мы с вами знаем, что это все закончится через двадцать лет, а они-то — нет.
Спорить было бессмысленно. После разговоров о политике читать стихи расхотелось, и мы вышли на улицу. Тут заканчивалась весна, а день, хоть и был одним из последних весенних уже больше походил на летний — солнце, зелень, лепота… Да и со стихами кое-что получилось.
Покручивая затекшей от долгого сидения в библиотеке шеей Никита сказал:
— Ладно. Давайте о насущном и животрепещущем. Надо в дорогу собираться. Сувениры какие будем брать? В гости без подарков как-то нехорошо ходить.
— Я ж уже предлагал — водки купить. Лучший сувенир для немца — русская водка. Водки надо купить!
Мне предложение не понравилось.
— Нет. Не стоит. Есть такое вещь как реноме. Что там про нас подумают если мы с водкой полетим?
— Да там наверняка все с водкой полетят! — возразил Сергей. Я посмотрел на Никиту, чтоб узнать, что он думает по этому поводу. Но, как оказалась он думал о другом. Он посмотрел на нас с отсутствующим видом и негромко пропел:
— Водки найду…
— Что? Зачем?
— Да чего её искать-то… Вон она везде…
Он стал серьезным, сосредоточенным.
— Когда «Смоки» написали «What Can I Do»? Кто помнит?
Я задумался, но Сергей опередил меня с ответом.
— Где-то в середине семидесятых.
Никита покачал головой.
— Подходит время. Вовремя вспомнил. Как вы про водку заговорили тут же вспомнилось как эту самою «What Can I Do» у нас перепевали.
— Так что, водку не берем?
— Оставим тут. Значки надо брать. Много. Янтарь, может быть какой-нибудь?
— И презервативы! — негромко, но твердо добавил Сергей. — Без этого — никак…
— Как сувениры? — спросил я, пребывая в плену заблуждений.
— Нет. Это для нас, — и пояснил откровенно. — У меня еще негритянок не было никогда. Даже в прошлой жизни. Пусть хоть в этой будут.
— А СПИД?
— СПИДа еще нет, — неуверенно сказал наш барабанщик.
Пришлось его разочаровать.
— В Африке он всегда был. Просто он пока на большую Европейскую дорогу не вышел.
— А презерватив? — тем же тоном ответил Никита, предлагая решение проблемы.
— Тут не деликатный презерватив нужен, а какой-нибудь особенный. Толщиной с шину от КАМАЗа… С протектором!
— Так баковского завода такие и есть!
— Баковского завода? — хмыкнул Никита и покачал головой. — Нет. Там купим. Думаю, что там они получше будут…
Что не спорить по такому пустячному поводу я предложил компромисс.
— Возьмём и баковские. Четыре копейки не деньги… Будут на крайний случай как НЗ. Как-то не хочется бегать по тамошних аптекам и не зная языка искать там презервативы.
— Почему это о «не зная языка»? — удивился Сергей. — Я в словаре уже посмотрел… «Kondom».
— Нам такие мысли при себе держать нужно.
— Это еще почему? — удивился Сергей. — Я — двумя руками голосую за дружбу народов, а секс как раз и является проявлением самой крепкой связи между отдельными представителями людей.
— Ты за неё не руками голосуешь, а кое-чем другим, — поправил его Никита, а я продолжил.
— После таких вот заявлений вполне могут посчитать нас сексуальными маньяками, не достойными представлять Советскую молодежь на Фестивале… Вот проговоришься случайно на собеседовании и — амба!
— Тьфу на тебя. По дереву постучи…
— А чего мы себя пугаем-то? Может быть собеседование и не будет?
— Будет. Обязательно будет, — успокоил его я. — Не может не быть…
Я знал, что говорил. Мне и в советское время уже приходилось съездить за границу, и работа в Райкоме способствовала просвещению.
— Любопытно, Высоцкий написал свою песню?
— Ты о чем?
— «Я вчера закончил ковку. Я два плана залудил и в загранкомандировку от завода угадил…» Сейчас ведь тоже самое начнется.
— А он по какому поводу это сочинил?
— «Этот Шифер никогда не сможет угадать чем буду я ходить…» Неужели не помните? Это же матч Карпов — Фишер! 1975 год!