— Вы про инвариантности Вселенной слышали?
Тот никак не прореагировал. Сидел и переводил глаза то на Сергея, то на меня, то на Никиту.
— Так вот заверяем, что это — не правда. Она, оказывается, весьма даже не инвариантна. Нам известны по крайней мере два её варианта.
— А где два, то там и три…
Похоже, что то, что мы заговорили сложными, не обычными словами, его как-то привело в себя.
Глядя на нас с выражением «чтобы не допустить паники можно поговорить даже об этом» он сказал.
— Какие вы интересные слова знаете… «Инвариантность»! Это теперь в школе такому учат?
— Этому учат два ВУЗа, любовь к чтению, хорошая личная библиотека и немалый жизненный опыт, — поправил его я. — Все-таки за 64 года хочешь-не хочешь, а много наберешься.
— Слишком молодо вы выглядите для такого возраста.
— Тут важно быть, а не казаться.
— Может быть у вас даже доказательства есть своего долголетия?
Ирония? Ну что ж… Пусть будет ирония… Это все-таки лучше, чем страх.
— Доказательства?
Мы переглянулись и не сговариваясь хмыкнули. Все вспомнили тот момент из «Красной жары», когда Шварценеггер, игравший нашего милиционера, пришел арестовывать отечественных мафиози.
— С доказательствами долгожительства будет сложно…
— Однако у нас есть доказательства нашей информированности.
Он посмотрел недоуменно. Пришлось Никите объяснять.
— Пока тут спокойно, мы можем рассказать о том, что ещё только будет происходить в этом мире. Вы, похоже, не понимаете о чем мы говорим… Дело в том, что мы провалились в ваше время из 20-х годов 21-го века. Фактов и документов для вас у нас, разумеется, нет, но память-то осталась! Так что если хотите послушать, что будет с этим миром в следующие 40 лет, то мы готовы рассказать.
Евгений Михайлович молчал. Это молчание было вполне понятным — он думал, как на все это реагировать. Допустить такое в принципе было невозможно. Давая ему время пошевелить мозгами Никита добавил:
— Да. На наших глазах История уже один раз прошла этим путем и расставила свои вехи. Большие, серьезные события…
— Ребята… О чем вы говорите? Не бойтесь… Все будет хорошо…
— Думаете, что у нас крыша поехала? — ухмыльнулся Сергей. — Не верите? А напрасно… То, что мы готовы рассказать, для нас — прошлое, уже свершившийся вариант Истории.
— А для вас — вероятное будущее.
Тяжельников продолжал вертеть головой.
— Ну так что? — спросил я.
— Он нам не верит…
Никита укоризненно показал головой.
— Наверное, считает, что у нас от страха фантазия разыгралась.
Сергей поддержал его.
— Конечно. Он же материалист. Ему доказательства подавай. А какие тут могут быть доказательства?
— Ну почему же? — сказал я. — Можно ведь как-то по косвенным признакам определить можно ли доверять информации или нет.
Мы говорили друг с другом, но слова наши предназначались Первому Секретарю ЦК ВЛКСМ.
— Это как? — спросил Никита.
— То, что мы предлагаем — необычно и удивительно и не укладывается ни в какие рамки. Но ведь человек, если он целостен, не может быть удивительным только в одном месте, а в остальных быть обычным человеком? Не так ли?
Я посмотрел на Тяжельникова, подмигнул. Помедлив, тот кивнул. Он так и не решил, как к нам относиться — то ли с доверием, то ли с опасением.
— И что же у вас такого удивительного?
— Потом, когда…
— И если! — вставил Сергей.
— Да. И если все это закончится благополучно для кого-то из нас, вы сможете проверить как мы жили до девятого класса… Три обычных школьника! А что у нас служилось после? О какие чудеса произошли с нами…
Никита засмеялся и уже серьезно сказал:
— Может быть это заставит вас внимательнее относиться к тому, о чем мы рассказываем.
Тяжельников огляделся. Вокруг ничего не изменилось. Люди с автоматами. Делегаты на полу… Он вздохнул.
— Спецназ ждете? — спросил Сергей. — Так рано еще. Так быстро такие дела не делаются.
— Откуда знаете?
Сергей плечами пожал.
— Опыт…
Хорошо не сказал, что свой опыт. Хотя мы точно представляли, как и что может произойти — боевиков-то сколько в будущем было пересмотрено! Сперва — переговоры, потом лапша на уши для отвлечения внимание, а только потом — спецназ.
По тому как он держался видно было, что он ждет каких-то действий, но автоматы в руках террористов эту возможность исключали.
Он покрутил головой и принял предложенную тему разговора. Разговор, пусть даже и фантастический, все-таки был лучше, чем ожидание неизвестно чего.