— А армия?
— Что армия? ВКШ — это же советский Хогвартс! Какие там порядки никто не знает! Может быть его студентов даже с заочной формой обучения в армию не берут! Я уж не говорю про вечернюю.
Сергей поднял стаканчик с кофе.
— Ну… За КПВТ в ВКШ!
— Эта фраза звучит как кашель.
— Ну тогда по-другому скажу. За победу!
— За нашу победу, — переглянувшись ответили мы с Никитой. Фильм «Подвиг разведчика» мы все смотрели и любили.
Заканчивая свою «корзиночку», я продолжил:
— Только вот надо будет эти молочные реки и кисельные берега с Тяжельниковым как-то согласовать. А то мы планы строим, а они по ним бульдозером…
— А чего откладывать?
Сергей допил остывший кофе, отодвинул стакан.
— Наелись? Напились? Телефон пошли искать…
Искать долго не пришлось. Будка стояла рядом со вход в кафетерий.
— Кто говорить будет? — спросил я и посмотрел на Никиту. Тот отрицательно качнул головой.
— Если бы стихами, тогда бы я сказал. А так… Давай ты.
— Конечно, — поддержал его Сергей. — Чья идея, тому и разговаривать…
Набрав номер прямого телефона я дождался ответа.
— Еще раз здравствуйте, Евгений Михайлович. У нас появилась необходимость встретиться с вами.
— Срочно? — насторожился он. — Только что ведь… Или вы что-то ещё вспомнили?
Я поспешил успокоить его.
— Нет. Тут дела попроще… Но для нас очень важные.
— А именно?
Мне показалось, что он как-то расслабился. Или только показалось?
— Нам нужна ваша помощь, — сказал я. — Нам нужно как-то определиться с нашим новым статусом и оформить его.
— Мудрено как-то… Проще можно?
— Как мы только что говорили нам придется должны уйти из институтов, но…
Я вздохнул.
— Это ведь внутри себя мы взрослые люди. А вот у родителей и военкоматов совершенно иное мнение. Нам придётся поменять статус студента на что-то не менее привлекательное в глазах родителей и районного военкомата.
— Мы же вроде бы договорились, что так и будет?
— Договорились… В общих чертах. Теперь надо сделать. Давайте думать когда и как.
Он задумался. Потом из трубки донеслось:
— А-а-а-а! Так вам нужна операция прикрытия!
Я понял, что разговоры с Председателем КГБ не проходят даром даже для Секретаря Комсомола. Вот и новая терминология появилась. Мы спорить не стали.
— Да. Именно так. Нам надо для родителей подать дело так, что в их глазах наши перемены в нашем социальном статусе выглядели бы достижением.
Сергей кивнул и добавил.
— Не хотелось бы их волновать…
— У вас самих есть предложения?
— Есть, но хотелось бы не по телефону.
У нас за спиной стояли и приплясывали от мороза двое парней.
— Хорошо. Подходите…
Он замолк и я представил, как он перелистывает листки календаря.
— Приходите через два дня. После 18–00. Пропуска на вас я закажу…
В нужный день мы уже стояли в кабинете Тяжельникова. Евгений Михайлович кивнул на стулья около стола. Он посмотрел на нас, словно бы желая сквозь свои проблемы разглядеть наши неприятности. Потом сообразил, в чем смысл сказанного, улыбнулся.
— Садитесь… Давайте обменяемся мнениями… Как вы видите свое ближайшее будущее?
Никита солидно прокашлялся…
— Есть соображение. Вы зачисляете нас в Высшую Комсомольскую Школу.
Он смотрел на нас и я мог понять этого взгляда. То ли прикидывал достойны ли мы там такой чести, то ли искал иные варианты.
— Это возможно?
— Возможно, — как-то заторможено ответил тот. — Возможно… Вы же у нас, получается, гуманитарии…
— По прошлой жизни наоборот. — Поправил его Никита. — Технари.
— Так почему бы, если представился шанс не попробовать другой путь? — поддержал меня Сергей.
Побарабанив пальцами по столу хозяин кабинета, наконец, сказал.
— Тут надо подумать… Как и что…
— Да. И неплохо бы комнату в общежитии, — добавил Сергей. — Нормально?
Это был не вопрос, а утверждение.
Евгений Михайлович еще помолчал и подытожил.
— Ладно. Это тоже вариант… А у нас к вам есть встречное предложение.
Голос его был… Такой голос, которым делают предложения, от которых никак нельзя отказаться.
Он положил на стол три военных билета. Внутри у меня что-то квакнуло и съежилось. Знал же ведь, что просто так Государство нас и своих рук не выпустит… Вот как оденет сейчас на нас сапоги как гаркнет громким командным голосом «Равняйсь! Смирно!» и… И все. Шаг вправо, шаг влево… Нарушение присяги… Расстрела, конечно не будет, но вот нервы помотают изрядно. А нафига это нам, творческим людям?