— Потерпи, миленький… Потерпи…
И тут послышались чьи-то крадущиеся шаги.
Варя вздрогнула, схватилась за автомат. Она поглядела сквозь еловые ветки и вскрикнула:
— Ярышкин!
— Тс-с… — Ярышкин приложил палец к губам. — Орлов, Трошин, берите Вяткина. Да побыстрее!
Варя вылезла из-под елки.
— Заждалась? — спросил Ярышкин.
Варя хотела ответить, но вдруг уткнулась лицом в плечо Ярышкина и горько заплакала.
Ее ушанка упала на снег. Ярышкин растерянно провел ладонью по ее волосам, подумал с острой жалостью:
«Совсем еще девчонка, небось не старше моей Катьки».
— Ну, будет, будет, Варюша, — шепнул он. — Перестань, немцы услышат. По пятам за нами гонятся, надо скорее уходить.
Варя всхлипнула в последний раз, потом крепко ладонями вытерла слезы и оглянулась на Вяткина, которого укладывали на плащ-палатку.
— Пошли, ребята, — сказал Ярышкин, и партизаны скорым шагом двинулись в глубь леса.
1972
Леонид Емельянов
ДУХОВОЙ ОРКЕСТР
Прозвенел звонок, и на школьный двор шумной гурьбой высыпали ребята.
Несколько мальчишек, бросив портфели у забора, с криком и смехом принялись гонять смерзшийся ком земли.
Девочки, опасливо косясь на «футболистов», торопливо перебегают через двор и исчезают за калиткой. А мальчишки все громче кричат, все больше входят в азарт, ком перелетает с одного конца двора в другой.
Вдруг — дзинь! — из окна первого этажа со звоном посыпались стекла. В первую минуту ребята опешили, но тут же расхватали свои портфели и кинулись со двора — только их и видели…
Наутро всех восьмерых вызвал директор школы Василий Григорьевич.
— Ну что, герои, будем и дальше безобразничать или, может быть, за ум возьмемся? — грозно спросил директор, когда ребята вошли в его кабинет и робко остановились у двери. — Отвечайте, я вас спрашиваю!
Все стоят, головы повесили — и ни слова.
И директор молчит, ждет.
Наконец Федя, самый маленький, но самый бойкий, не выдержал тягостного молчания:
— Мы больше не будем…
— Слыхал не раз! — ответил директор.
Тут заговорили все разом:
— Василий Григорьевич! Мы правда больше не будем!
— Никогда!
— Честное слово!
Василий Григорьевич прошелся по кабинету, как бы раздумывая, верить ли обещанию ребят, потом сказал:
— Ладно, идите в класс. А вообще надо бы вам заняться каким-нибудь более интересным делом, чем этот «футбол». Подумайте об этом.
После уроков друзья остались в классе и стали думать, каким бы интересным делом им заняться.
Один говорит:
— Спортом, чем же еще!
Другой предлагает:
— Нет, лучше рисованием.
Третий возражает:
— Да ну-у, я терпеть не могу рисовать. Лучше чем-нибудь еще.
— Чем же?
— Не знаю…
И тут Федя радостно закричал:
— Я придумал! Давайте организуем духовой оркестр! У нас в школе есть флейты, кларнеты, трубы, я сам видел.
Ребята засмеялись:
— Куда хватил! Оркестр!
— Ну, Федька, ты и выдумщик!
— Подумаешь, флейты, трубы! Инструменты сами не заиграют, на них играть уметь надо…
— Научимся! — говорит Федя.
— Да кто же нас учить станет?
— Мой папа! Он же у меня музыкант.
— Ну, если так, тогда другое дело. Можно попробовать.
На том и порешили.
Ребята начали заниматься, увлеклись и в конце учебного года даже выступили на школьном концерте.
Однажды во время каникул отец сказал Феде:
— Сынок, сегодня к нам в гости приезжает бабушка. Мы с мамой будем на работе, так что бабушку придется встретить тебе.
— Встречу, не беспокойся, — заверил отца Федя, а немного погодя воскликнул: — Ой, я что-то придумал!
— Что такое? — спросил отец.
— Секрет! — ответил Федя и выбежал из дома.
Федя очень любит бабушку. Она добрая, приветливая, ее уважают односельчане, часто идут к ней за советом. Отец однажды рассказал Феде, какую нелегкую жизнь прожила бабушка. Особенно трудно пришлось ей во время войны, когда дедушка ушел на фронт и она осталась одна с малыми детьми. Бабушка взяла в дом еще двух осиротевших ребят и всех — и своих и чужих — выкормила, вырастила, вывела в люди…
… На автобусной станции толпилось много народу. Все с удивлением поглядывали на ребят в белых рубашках с красными пионерскими галстуками на груди; каждый из мальчишек держал в руках флейту, кларнет или трубу.