Гэлвин почувствовал вспышку боли, когда трезубец впился глубоко ему в бок, прямо под плавником. Кровь смешалась с морской водой. Он попытался усилить натиск, не обращая внимания на боль, и был вознагражден, когда его челюсти сомкнулись на жесткой коже сахуагина. Кусаясь, как дикое животное, акула разорвала бронеподобную чешую и вонзила зубы глубже в туловище. Все это время он мотал головой из стороны в сторону, обагрив соленую воду кровью. Рыбочеловек пытался высвободиться из смертельной хватки, но это было бесполезно.
Боль вновь вспыхнула в боку Гэлвина, в этот раз ближе к хвосту. Еще один укол трезубцем — его мозг закричал, чувствуя все еще находящиеся в плоти зубцы. Акула распахнула пасть, позволив умирающему сахуагину плавно опуститься на дно. Гэлвин помчался за противником, сократив дистанцию двумя взмахами хвоста. Хищник радостно сощурил глаза, готовый к новому убийству.
Стой! — прокричал его разум. Друид боролся за контроль над собой, чтобы подавить завладевшую его душой жажду убийства. Изабель. Спасти Изабель.
Акула замедлила свое скольжение и повернулась к пригвожденному трезубцем механизму. Гэлвин продолжал концентрироваться на Изабель и подводном пауке, пытаясь не глядеть на дрейфующие тела сахуагинов. Его мысли были полны упреков. Попасть под влияние животных инстинктов существа, в которого он превратился, не было для друида чем-то необычным, но Гэлвин никогда не мог толком сопоставить свою любовь к природе с теми странными, дикими вещами, которые он делал, когда превращался — даже если такая жестокость была обычным делом в повседневной жизни леса или океана.
Огорченный, друид сжал свои челюсти на трезубце, прибившем устройство ко дну. Один рывок и оружие было свободно. Затем он занялся застрявшим в его собственной шкуре. Потом быстро стащил сеть с механизма. Всматриваясь сквозь треснувший стеклянный глаз, Гэлвин увидел напуганную девочку. Вода сочилась внутрь и уже достигала ее плеч.
Акула взялась челюстями за неповрежденное крыло устройства и упорно потащила его к поверхности. Раны, хоть и не серьезные, болели, и друид заставил себя думать про Изабель и старика, чтобы продолжать двигаться. Через какое-то время акулья голова вынырнула из волн, и он подставил лицо яркому свету солнца. Пока мужчина искал Изабель, наступил новый день.
С механизмом на буксире Гэлвин начал долгий путь к берегу.
Друид принял свою человеческую форму в одной из отмелей Драконова Предела, возле башни Дролло. Он вытолкал устройство на несколько футов в песок, затем улегся, намереваясь позволить усталости взять свое. Бок ныл от ранений трезубцами. К счастью, болели они больше, чем угрожали жизни.
Просто немного передохну, подумал он, закрывая глаза.
Клац, клац та-дам!
Шум разбудил Гэлвина и он увидел, как раскрывается люк устройства. Наружу высунулась светловолосая голова. Робкая, но широкая улыбка показалась на лице девочки.
— Привет! — улыбнулась Изабель в промежутке между зевками. — Ты кто?
— Друг твоего дедушки, — мягко сказал Гэлвин, не спеша поднимаясь на ноги и протягивая руку промокшей девочке.
Она ухватилась и выбралась из механизма.
— Он сильно будет злиться? — тихонько спросила она, показывая коротким пальчиком на металлического паука. — Дедушка очень разозлится, что я сломала одну из его игрушек?
Гэлвин покачал головой.
— Нет. У него еще много других.
Прогулка по пляжу к башне Дролло показалась друиду бесконечной — болтовня девочки на протяжении всего пути утомляла.
— Изабель! — воскликнул Дролло, распахнув дверь. Он выбежал во двор и подхватил девчонку на руки.
— Дедушка! — завизжала та. — Я так здорово провела время! Там были морские цветы, и зеленые люди, и большая акула! Было весело!
Друид нахмурился и прошел мимо обнимающейся парочки в коридор, где забрал свой просохший плащ. Набросив его на плечи, он взял сапоги и тунику, и, обернувшись, увидел Дролло, заносящего уставшую малышку внутрь.
— Где же ты ее отыскал?
— Далеко за Драконьим Пределом, — просто ответил друид, натягивая сапоги. Он потянулся за своим мечом и повесил его на пояс.
— Но откуда ты узнал, что она будет там?
— Ты сказал, что торговал с морскими эльфами несколько лет назад, — начал друид. — Эльфийское письмо на большом пустом ящике утверждало, что он из Мерции. Это город в нескольких дюжинах миль отсюда — под водой. Насколько я смог перевести, подпись говорила о содержимом „один водный паук“. Вот я и догадался, что Изабель, ну, утопила твою штуковину. Зная технологии морских эльфов, я решил, что паук делает свое дело вне зависимости от того, сможет она им управлять или нет. И поскольку мерцианские морские пауки предназначены для перемещения под водой…
— Хвала Тиморе, твоя догадка была верной! — воскликнул Дролло, опуская Изабель на чистый участок пола и поглаживая ее по макушке.
— Не прячься от меня больше, — приказал он.
Девочка зевнула и послушно взялась за край его робы.
— Как мне тебя отблагодарить? — спросил старик. — Я должен что-то сделать. Я должен дать тебе что-нибудь.
Друид покачал головой. Ему не нужны были вещи, особенно тот хлам, что заполнял башню. Но когда он уже собрался уходить, у него возникла мысль. С озорным огоньком в глазах он повернулся к Дролло.
— Как насчет подарить мне кое-что из твоей коллекции?
— Да! Отличная идея! — воскликнул Дролло. — Забирай сколько сможешь унести.
Последующие несколько часов друид провел, таская огромный мешок вверх и вниз по лестнице.
— Что это? — спросил Гэлвин на верхнем этаже, указывая на выглядывающий из окна длинный цилиндрический предмет.
— Наблюдатель звезд.
— Ну, он мне без надобности. А это? — он указал на полусферу, усыпанную бусами и кусками металла.
— Не помню…
— Ладно, я ее возьму.
— Как насчет этого? — поинтересовался друид этажом ниже.
— Это называется худабит. Завезли из Жентильской твердыни. Не знаю точно, что он делает.
— Хорошо, я его заберу.
Друид зарылся в коллекцию гномьих устройств, и показал на маленькую коробку с шестеренками и циферблатами.
— А это что?
Старик пожал плечами, и Гэлвин сразу же сунул вещицу в мешок.
Дальше и дальше шел друид, собирая все, что старик не мог опознать. Когда Гэлвин закончил, то был доверху нагружен ранцами, мешками, сумками и пакетами. Он согнулся под этим весом, и Дролло пришлось открыть ему входную дверь.
— Спасибо, Гэлвин. За все, — сказал старик.
— Пока мечи не разлучат, — формально ответил друид. — И да будут твои дни светлы, Изабель.
Девочка зевнула и помахала в ответ; ласка в ее руках запищала в притворном негодовании.
— Хорошо, я еще зайду в гости, — сказал Гэлвин зверьку. — Больше не буду так долго пропадать.
Будто перегруженный коробейник, Гэлвин заковылял прочь, протащив свою поклажу почти милю. Наконец, он нашел тенистую рощицу и опустил подарки на землю. Друид снял меч, потянулся и встал на четвереньки. Он призвал новое превращение и обзавелся грубой серой шерстью и длинными острыми когтями.
Барсук стал рыть нору у подножия большой ивы. Несколько часов спустя, когда нора была достаточно велика для его целей, Гэлвин вернулся в человеческую форму. Он сложил все барахло в яму, прикрыл его и плотно утоптал землю.
Мужчина тщательно собрал листья и мох в окрестностях рощи и пересадил их в место над закопанными вещами. Как старательный садовник, расположил растения и заставил почву выглядеть так, будто ее не трогали.
Удовлетворенный тем, что игрушки Дролло останутся ненайденными, друид направился к Пределу. Он собирался потолковать с морскими эльфами о продаже водных пауков тем, кто не имеет ни малейшего понятия, как ими пользоваться.
