Не пришлось и мне попробовать волшебных конфет. А жаль, говорят, они вкусные-превкусные.
Списанный Мишук
В детский сад привезли новые игрушки. Красивые мячики, блестящие свежей краской машинки, нарядных кукол, забавных зверюшек, хитроумные кубики и большой подъемный кран. Все обрадовались, закричали «Ура!» и стали их разбирать.
Маленькой Лене досталась большая кукла, братьям Сережке и Сашке – по самосвалу. Катя взяла забавную обезьяну. Самый умный, Дима – кубик-рубик. Всем хватило новых игрушек. Только Петя ничего себе не выбрал.
Сначала ему понравился большой подъемный кран, потом новенький автомат, затем самоходный трактор. Он стоял и не знал, чему отдать предпочтение.
Вошла нянечка.
– А ты чего стоишь?
Петя ничего не ответил.
– Тебя обидели?
– Нет.
Вошла заведующая всем детским садиком.
– Старые игрушки мы будем сегодня списывать, – сказала она нянечке.
– А как это, списывать? – спросил Петя.
– А ты чего тут делаешь?
– Выбираю игрушку.
– Выбирай поживее и иди играть.
Петя еще раз посмотрел на игрушки, и тут его взгляд остановился на старом Мишутке. Ему было, наверное, много лет, потому что, сколько лет был в садике Петька, столько был в нем и Мишук.
– Я его возьму!
– А вот его – нельзя.
Петя прижал медвежонка к груди.
– Ты почему сегодня такой непослушный?
– Анна Ивановна, я разрешаю ему обедать с этой игрушкой, – сказала заведующая, которая стояла рядом.
И после обеда Петька не выпускал Мишука из рук. Он даже забрал его с собой в кроватку и с ним заснул.
Несколько раз Анна Ивановна подходила и пыталась забрать медвежонка, но стоило ей до него дотронуться, как Петька вздрагивал и крепко обнимал игрушку рукой.
Вечером за Петькой пришел папа и удивился тому, что его сын не хочет уходить домой без старого медвежонка.
– У тебя дома свои игрушки, – возмутился папа, – А это называется воровством.
– Я его завтра принесу обратно.
– Не хочу и слышать! – заявил папа.
Петька заплакал, но медвежонка не выпускал из рук.
– Ты уходи, я не пойду с тобой домой.
– Ты пойдешь домой, а я тебя еще накажу за этот каприз.
– Зачем так? – остановила папу заведующая всем детским садиком, – Пусть идет домой со своим медвежонком.
Она успокоила папу и сказала, что игрушку сегодня списали, когда она надоест сыну, папа ее сам выбросит.
Она была действительно умной заведующей.
А вечером Петька играл с Мишуком во дворе. Мама и папа смотрели на них из окна и улыбались. Вдруг из соседнего двора выскочила большая собака и с лаем бросилась к сыну. Мама крикнула: «Ой», и от страха закрыла лицо руками, а папа кинулся на улицу. Собака бросилась бы на малыша, но перед ее страшной мордой оказался Мишук. Острые зубы вцепились в его плюшевую шкуру и моментально прокусили ее. Из медвежонка высыпалась труха, которой он был набит, и попала прямо в злые глаза собаки. Та завизжала, закрутилась на месте, поджала хвост и умчалась в соседний двор.
В это время выскочил на улицу пала. И он понял все! Вместе с сыном осторожно подняли Мишука и также осторожно принесли в дом.
Мама целый вечер ремонтировала раненого медвежонка.
Утром Петька с папой шли в садик. В руках у Петьки был обновленный Мишук.
За несколько минут о невероятном подвиге медвежонка узнали все. Теперь каждый хотел хоть немного поносить на руках маленького героя.
Прошли годы. В садик пригласили солдата, которого за смелый и отважный поступок Родина наградила орденом.
Вошел он в кабинет заведующей всем садиком, взглянул на шкаф и остановился у порога.
– Мишук, неужели это ты?
Солдат вынул из шкафа старого плюшевого медвежонка, нежно прижал большими руками к груди. На его глазах заблестели очень добрые слезы.
А Мишук прижался к его гимнастерке, на которой сияла новенькая награда, и тоже, наверное, заплакал бы, но он был все же игрушечным медвежонком.
Сорока и грач
На собрании лесных птиц сорока слыла самым умным оратором. Особенно длинные и важные речи любила произносить она по поводу воспитания птенцов.
Ее сосед грач, наоборот, был немногословен, угрюм и строг. Он не говорил длинных речей, не выступал на собраниях, да и посещал их так редко, что никто и не помнил, когда он последний раз был на них.
А сороке словно того и надо было. В ее примерах по поводу варварского воспитания птенцов неизменно был грач.
– Подумать только, – пылко произносила она, – этот варвар вчера своим железным клювом так ударил своего грачонка, что тот чуть не протянул лапки! А как он работать их заставляет! Эксплуататор! Позор эксплуататорам!