Клод вел себя просто потрясающе. Несмотря на то, что место его работы было охвачено пламенем в нескольких кварталах отсюда, он заботился только о нас и думал, как выйти из того затруднительного положения, в которое нас поставила эта катастрофа. (Его фото внутри конверта виниловой пластинки сделано именно в этот момент, и в глазах Клода безошибочно читается безысходность). Мы сказали ему, что за нас не стоит беспокоиться, все в порядке — у него ведь своих проблем хватает с этим пожаром. Он ушел, а мы отправились в бар, испытывая настоятельную необходимость промочить горло. Посмотрев сквозь большие окна отеля на надвигающиеся сумерки, я увидел огромную пелену черного дыма, валившего из погибающего здания. Дым распространялся вверх и вширь, покрывая синюю гладь Женевского озера. Незабываемое зрелище. Огонь полыхал весь вечер, языки пламени разрывали ночное небо».
6 декабря грузовиком из Лондона привезли аппаратуру. Иен Хэнсфорд, Роб Кукси и Колин Харт расположили ее в летнем театре «Pavilion» в центре Монтрё, недалеко от пожарища. К «Павильону» подогнали «Mobile Studio», и вечером музыканты принялись за работу. Правда, Мартина Бёрча не совсем устраивало то, что тяжелые драповые портьеры, висящие на сцене, создавали эхо. Но все равно группа принялась джемовать на основе риффа, придуманного Блэкмором. Текста еще не было. Посему композицию назвали «Title #1». К полуночи она уже приобрела окончательную форму, и ее можно было записывать.
«Очевидно, уровень шума был таков, что мы не давали возможности уснуть целому городу, а это привело к многочисленным жалобам местных жителей», — говорит Гловер.
«В дверь начала барабанить полиция, — продолжает Блэкмор. — Мы знали, что они собираются приказать нам остановить запись. Так что мы не открывали дверь, пока не убедились, что эта вещь была нормально записана». Вот в такой боевой обстановке, когда роуди мужественно держали осаду, не открывая двери стражам порядка, была записана инструментальная часть бессмертного хита DEEP PURPLE «Smoke On The Water».
О дальнейшей работе в «Pavilion» после скандала с полицией не могло быть и речи. «Клоду, конечно же, было не очень приятно слышать о наших проблемах. Я убежден, что у него в то время хватало своих, — вспоминает Гловер, — но даже несмотря на это, он тут же взялся за разрешение задачки, которую мы ему подбросили, так что мы ждали очередных предложений от него. Следующие 5-6 дней мы практически ничего не делали. Аппаратура была упакована обратно в ящики, а наши роуди и сотрудники передвижной студии сидели в отеле и били баклуши, пьянствуя целыми днями. „Mobile Studio“, за которую мы уже уплатили, бездействовала. Мы осмотрели несколько помещений, но браковали их по той или иной причине. То, что нам действительно было необходимо, найти было сложно — нам требовалось достаточно места, чтоб расположиться со своей аппаратурой; подходящая акустика помещения; место для парковки „Mobile Studio“, к тому же нужно было учитывать, что ночью мы будем создавать много шума».
Группа отказалась и от бомбоубежища, и от подвала старинного отеля «Montreux Palace».
«Во время одного из этих дней поисков и разочарований, утром, я проснулся в своей комнате отеля „Европа”. И в этот момент между сном и пробуждением, когда глаза все еще закрыты, я услышал, как в пустой комнате прозвучал мой голос: „дым над водой”. Открыв глаза, я задумался — а говорил ли я эти слова, или мне эго приснилось? Нет, — заключил я, — слова эти действительно были мной произнесены. Больше я об этом не думал, — вспоминает Гловер, — хотя в голове у меня это отложилось. Позже я повторил эти слова Иену Гиллану. Звучит, как будто из песни про наркотики, — заметил он».
А тут, наконец-то, Клод Нобс нашел более-менее подходящее место — расположенный за городом, в нескольких километрах от центра, «Grand Hotel». Закрытый на зиму, холодный и сырой он тоже не соответствовал всем критериям. Но времени было в обрез, и музыканты с помощью Клода принялись обустраиваться. Два дня ушло на оргподготовку. Наняли плотника, который соорудил стену, отделяющую фойе от коридора. Из нескольких комнат принесли матрасы, использовав их для изоляции, что не только устраняло эхо, но и утепляло помещение. Аппаратуру Ритчи разместили в одном конце главного коридора, Джона — в другом, ударные стояли в месте пересечения двух коридоров, бас-усилитель поставили в одну из комнат. Арендовали мощный промышленный обогреватель, ибо отель зимой не отапливался. Впритык к центральному входу отеля припарковали передвижную студию.
Из работы выпал один день, 16 декабря, когда группа вылетела в Лондон на выступление в телешоу «Тор Of The Pops». Ритчи, оставив свой «Фендер» в Монтрё, взял на шоу из лондонской квартиры старый «Gibson», на котором уже почти год не играл.
Работа в «Grand Hotel» начиналась с выключения обогревателя. Когда снова холодало, делали перерыв или уходили покушать, опять включая калорифер. Отель был старой постройки, и в каждую комнату можно было попасть через две двери. «Так как доступ в фойе уже был закрыт деревянной стеной, единственный путь в передвижку проходил через несколько комнат. Дабы прослушать результат записи, нам приходилось из коридора идти в спальню, потом через ванную, из которой нужно было выйти в коридор, ведущий в фойе, и только тогда мы попадали к грузовику. Таким образом мы проходили через 29 дверей. Так что мы начали больше полагаться на Мартина — если что-либо плохо получилось или нужно было сделать еще один дубль, он нам говорил», — вспоминает Гловер.
Блэкмор нашел путь короче: «Чтобы прослушать записанное, приходилось пройти полдюжины дверей, пролезть через пожарный вход в задней части отеля, пересечь двор, где все время лежал снег, и только тогда я попадал в „передвижку”».
«Каждый день мы сочиняли, записывались, джемовали, накладывали сольные партии, или писали тексты, многие из которых отражали те условия, в которых мы находились», — говорит Роджер.
Это прежде всего, относится к песне «Smoke On The Water», в которой рассказана история создания этого альбома. Текст с помощью Гловера сочинил Иен Гиллан.
Всего в Монтрё было написано 6 песен. Из них только одна — «When A Blind Man Cries», не попала в альбом. Ранее написанные «Highway Star» и «Lazу» плюс пять новых композиций составили самый сильный (и коммерчески успешный) альбом DEEP PURPLE. Очевидно, цейтнот, в который попала группа, мобилизовал музыкантов. На конверте альбома написано, что он записывался с 6 по 21 декабря, но из этих шестнадцати дней как минимум восемь музыканты не работали! Так что свой шедевр группа сделала за неделю.
Альбом Machine Head соединил в себе мощь и динамику In Rock с утонченностью и мелодизмом Fireball. «Highway Star», где Ритчи сыграл свое самое знаменитое соло, заставившее не одного начинающего гитариста натирать мозоли, пытаясь успеть за Блэкмором; «Lazy» с длительным инструментальным вступлением; «Pictures Of Home», где получил возможность «оттянуться» Гловер; «фирменный» тяжелый рок-н-ролл «Space Truckin’», ставший любимым концертным номером, длящимся до получаса. Редко какой альбом может похвастаться таким обилием первоклассных риффов.
В Европе диск появился в апреле 1972 года за океаном — в июне; он возглавил британский список лонгплеев и стал №7 в Америке. В США песня «Smoke On The Water» вышла еще и на сингле, повторив успех «Hush» — 4-е место в хит-параде. В Англии почему-то решили сделать упор на песню «Never Before», запустив ее в марте. Но она поднялась лишь до 35-го места.
Более интересной была вторая сторона сингла — «When A Blind Man Cries», написанная в нехарактерном для DEEP PURPLE жанре блюзовой баллады. Она явно незаслуженно оставалась в тени других композиций этого периода.
Дизайн конверта альбома Machine Head разработан Гловером и Колеттой. С обложки на нас смотрят размытые лица членов группы. Дабы добиться такого эффекта, музыкантов поставили перед листом отполированного металла и из-за спин сфотографировали их отражение.