В 1995 году фирма «Conoisseur» выпустила альбом из двух компакт-дисков Live In California, Feb. 1976, куда вошел полностью концерт на «Long Beach Arena», а также две песни из концерта в Спрингфилде.
Можно воочию убедиться — 27 февраля в Лонг-Бич состоялся едва ли не лучший концерт DEEP PURPLE четвертого состава. Блестяще играл Болин, был соблюден баланс между вокальными партиями Ковердэйла и Хьюза, не говоря уже о Лорде и Пэйсе, которые импровизировали, как в лучшие времена.
Американские гастроли закончились 4 марта концертом в Денвере, а уже через неделю в родном городе Лорда Лестере начался британский тур. Джон предупреждал Болина, что в Соединенном Королевстве ему придется нелегко. И действительно, поклонники просто не давали ему возможности играть — толпа улюлюкала, требуя на сцену Блэкмора.
Во время концерта в нью-йоркском «Radio City Music Hall» на сцену взобрался пьяный «в дрезину» Джон Бонэм (John Bonham), схватил микрофон и заорал: «Я Джон Бонэм из LED ZEPPELIN. Хочу вам сообщить, что скоро выходит наш новый альбом под названием Presence и он великолепен!». Собравшись уходить, Бонэм как будто вспомнил что-то очень важное и опять взял микрофон: «А что касается Томми Болина, то ни фига он играть не умеет!» И только тут пришедшие в себя техники DEEP PURPLE стащили Бонзо со сцены.
Провальным был и концерт на лондонском стадионе «Уэмбли» 12 мирта. На нем присутствовали Роджер Гловер и Тони Эдвардс, прилетевший из Парижа. Гловер вспоминает: «Я ужаснулся. Это была какая-то абракадабра с бессмысленными длинными соло. Я был очень расстроен, что группа опустилась до такого уровня».
Эдвардс тоже был категоричен: «Это не напоминало DEEP PURPLE никоим образом».
Последний концерт DEEP PURPLE, проходивший 15 марта 1976 года в ливерпульском «Empire Theatre» хорошо запомнил бессменный руководитель DPAS11 Саймон Робинсон: «Меня просто шокировало, что группа с самой вершины скатилась до такого состояния. Никогда в жизни мне не приходилось слушать такого громкого концерта и такой мощной усилительной аппаратуры. Очевидно, они привезли ее из Америки. Но там она озвучивала стадионы, а тут — английские залы намного меньших размеров. Казалось, Томми Болин получил от остальных музыкантов последний шанс исправиться, что сохранило бы ему место в группе. Понимая это, публика тоже дала ему шанс. Хотя этот гитарист в Англии не был ни известен, ни любим. Никто не упоминал имени Ритчи Блэкмора. Томми сам все разрушил. Никогда не забуду момента, когда ему пришлось сыграть гитарное соло — он стоял как в землю вкопанный, монотонно повторяя один и тот же аккорд. И вот тогда народ не выдержал и все громче стал скандировать: «Ритчи Блэкмор!», что совсем добило Болина. Он просто сломался. Остальные члены группы тоже. Джон Лорд перестал играть и оттолкнул орган, Дэвид Ковердэйл молча сошел со сцены, а до того он пел со слезами на глазах. Это был жуткий концерт. И хотя об этом официально не объявляли, все поняли — он последний».
Роб Кукси, сидевший в зале со своей женой, повернулся к ней и сказал: «Это мой последний концерт с DEEP PURPLE. Если они хотят продолжать карьеру — пусть ищут нового менеджера».
После выступления Дэвид подошел к Лорду и сказал, что уходит из группы. Иен Пэйс: «Группа распалась на два лагеря. Я, Джон и Дэвид решили, что коллектив уже больше не сможет работать; просто не получится работать с остальными двумя. Мы были сыты по горло…»
Ничего не подозревающий Болин сказал, что он готов к записи новой пластинки DEEP PURPLE и вылетел в США, дабы подготовить гастроли в поддержку своего второго сольного альбома. Но ни звонков, ни писем от коллег он не дождался. В конце концов Болин с Хьюзом узнали о распаде группы из прессы — 6 июля был опубликован официальный релиз о том, что DEEP PURPLE прекратили свое существование. А трагическое событие, происшедшее через 5 месяцев, как бы поставило точку в славной истории группы.
3 декабря 1976 года Томми предварял концерт Джеффа Бека в клубе «Jai Alai» в Майами. Отыграв 50-минутную программу, в 2120 Болин ушел со сцены и уехал в «Newport Hotel». Приняв душ, он спустился в бар, где сидел до половины первого ночи. Потом зашел в номер одного из своих техников, где собралось на вечеринку около 20 человек.
Друг Болина, Филлип Толаймен, показал, что Томми был в нормальной форме и говорил о своем намерении вложить деньги в фирму проката дорогих автомобилей. Что еще происходило на этой вечеринке, толком выяснить не удалось. Следователь потом говорил, что приятели Болина «явно перестраховывались и были неискренни при даче показаний».
Где-то через час сидя в своем номере, во время телефонного разговора Болину стало плохо. Толаймен обратился за помощью в соседний номер. Валерия Монзаглия, девушка Болина, тоже пыталась привести его в чувство. Томми затащили под душ, где он пришел в себя и признал, что принял дозу героина. Казалось, ему стало лучше. Но на всякий случай, в 312 вызвали гостиничного доктора.
Вспоминает доктор Айра Джекобсон: «Мне сказали, что Болин смешал валиум с алкоголем, вследствие чего его нельзя разбудить. Но я видел, что состояние Томми было намного хуже, и его нужно отвезти в больницу — это вопрос жизни и смерти. На мое предложение техник ответил, что они хотели бы избежать огласки и скандала. Я же утверждал, что другого выхода нет». Техник Дэвид Браун отрицает, что доктор сообщил об угрозе смерти, а так как и раньше приходилось откачивать Болина, причины для паники он не видел. Другой техник, Эл Си Клейтон, около часа делал Болину массаж, пытаясь разогнать кровь.
Томми даже открыл глаза, произнеся: «Эл Си, хорошо, что ты здесь». По признанию Клэйтона и Валерии, Болин приходил в сознание еще несколько раз, посему за помощью они не обращались. С Болином осталась дежурить Валерия, остальные пошли спать. В 750 из номера 902 администратору гостиницы позвонила взволнованная Валерия с просьбой вызвать скорую помощь. Через 10 минут «неотложка» была на месте, прибыла и полиция. В кровати лежало обнаженное тело Болина. Лейтенант Гэри Рэйни вспоминает, что номер был в жутком состоянии, а на полу валялись десятки бутылок из-под пива: «Ни электрошок, ни другие средства реанимации не помогли — пульс так и не появился. На вопрос, что произошло, Валерия ответила, что Болин просто перепил. О наркотиках она не упоминала. Все были очень удивлены, узнав, что Томми умер…»
Из официального отчета доктора Элидио Фернандеса: «Сильное отравление наркотиками. Моча — результат положительный — морфин, кокаин, лидокаин, алкоголь в количестве 1,5 грамма на сантиметр. Желчь — результат положительный — кокаин, лидокаин, морфин».
«Он был полной противоположностью Блэкмору — очаровательным, милым, ласковым человеческим существом, — считает Гленн Хьюз.
Ему действительно удавалось радоваться жизни, но к сожалению, он задал себе такой сумасшедший темп, что появились тяжелые наркотики, и в результате организм не выдержал».
Глава 8. НА ОБЛОМКАХ ИМПЕРИИ
Джон Лорд, Иен Пэйс и Тони Эштон уже летом 1976 года принялись за создание новой группы под названием PAICE, ASHTON, LORD. Вокалистом троица друзей хотела видеть Дэвида Ковердэйла.
«Из DEEP PURPLE я ушел не из-за Лорда и Пэйса. Настоящей проблемой было сотрудничество с Гленном Хьюзом и Томми Болином, земля ему пухом. Они оба были как дети, оставленные без присмотра в магазине игрушек. В их поведении не было ни грамма уважения ни к поклонникам, ни к остальным музыкантам DEEP PURPLE, — вспоминает Ковердэйл. — Наоборот, с Джоном Лордом и Иеном Пэйсом мы всегда были близки. И они действительно пригласили меня в состав PAL. Но когда я послушал их музыку, у меня сложилось впечатление, что они не вполне представляют, в каком направлении хотят идти. Я им сказал, что вошел бы в состав их группы, если б они изменили стиль, начав с нуля. Но они не могли этого себе позволить, ибо к тому времени вложили уже много денег, дабы привести всю эту машинерию в движение. В конце концов, у меня не было желания с этим играться. Уже в то время я видел, в каком направлении сам хочу идти».
Роль вокалиста пришлось оставить за Эштоном. Гитариста Берни Марсдена (Bernie Marsden) взяли по рекомендации барабанщика Кози Пауэлла, басист Пол Мартинез (Paul Martinez) попал в группу по объявлению в «Melody Maker».