Гомункул оттолкнулся от стены и плавно двинулся к нему.
— Эй, не вызывающий агрессии! Ты случаем адреса не попутал?
Андроид опять завис на пару секунд, потирая подбородок, словно умел задумываться.
— Нет, адрес верный, — андроид покрутил в пальцах ручку, нацеливаясь на следующий лист.
Алтон хлопнул по бумажке рукой.
— А по-моему, попутал, — вкрадчиво протянул Алтон, с трудом удерживаясь от неприличных воплей. — Я точно не просил Хоэнхайма приставлять ко мне его молодую копию.
Эдвард выдернул лист у него из-под руки и накалякал в самом низу закорючку.
— Это необходимо для успешного преодоления психических блоков. Но я не понимаю, откуда такая агрессия. По моим сведениям, Хоэнхайм обращался с тобой в рамках нормы.
— Пошёл со своими нормами знаешь куда? — процедил гомункул. Он косо глянул на лист. Документ так и тянуло скомкать до состояния папье-маше и выбросить в урну.
— Куда? — изображая любопытство, андроид склонил голову набок. Его янтарные глаза оставались пустыми, как кружки светофора.
Алтон оттянул ворот плаща. Шею сдавливало, словно ему нацепили ошейник.
Взгляд остановился на плаще андроида. Его тряпка была одного цвета с глазами гомункула.
— На доработку, — хрипло ответил Алтон.
— Не могу, — андроид зашелестел страницами. — Приказ Хоэнхайма для меня в приоритете.
— В приоритете, значит? — Алтон повернулся к Огненному. — Позвони Хоэнхайму, пусть отзовёт своего механического придурка!
— Угомонись.
Алтон отшатнулся от стола, широко распахнув глаза. Он терпел, когда Огненный в их ссорах становился на сторону подчинённых, но разрешить механической ублюдине остаться только потому, что его прислал Хоэнхайм?!
— Значит, ему ты доверяешь, — прошипел гомункул, покачиваясь как богомол. — Он, блин, робот, откуда тебе знать, когда его перемкнёт, и он пойдёт буянить?!
На плечо легла рука андроида. Даже сквозь перчатку ощущалось обманчивое тепло, словно он коснулся батареи.
— Во мне вшит запрет на вред людям, — последнее слово он выделил, точно указывая Алтону на его место.
Прищурившись, гомункул вздёрнул подбородок:
— Нарываешься, жертва металлоприемки?
Андроид излучал холод глазами, бесстрастным выражением лица, голосом.
— Меня бесполезно провоцировать. У меня нет человеческих алгоритмов.
— Тогда тем более проваливай! — Алтон пихнул его в грудь.
Пальцы андроида нащупали метку. Гомункул рванулся из захвата, но движение получилось слишком слабым. В глазах потемнело. Он неслышно выругался, едва шевеля губами.
Гомункул навалился на стол, чтобы не упасть. Андроид уже убрал руку, но ощущение захвата отпечаталось на коже жгучим клеймом.
— Да ты… Я тебя… урою, — прохрипел Алтон. Он протянул растопыренные пальцы к размытому силуэту, когда по столешнице чем-то грохнули. Судя по звуку, кулаком.
Вжав голову в плечи, гомункул обернулся на Огненного. Алхимик выглядел спокойным, но в глазах тлело едва уловимое раздражение.
— Алтон, ты вроде как за чаем шёл.
— Я уже расхотел, — гомункул покосился на андроида. Эдвард подписывал последний лист в папке и даже не смотрел в его сторону.
— Алтон, иди, — с нажимом повторил Рой.
Выскочив в коридор, он так бахнул дверью, что в окне напротив задребезжали стекла. Метки на плечах горели, как два ожога. Зажав их руками, гомункул прислонился лбом к окну. Гомункул хватал воздух ртом, но кислород будто проходил сквозь лёгкие, не задерживаясь.
Позади щёлкнула дверь. Разжав руки, Алтон упёрся ладонями в подоконник и глянул через плечо на Фьюри: мальчишка стоял у входа в кабинет, вытягиваясь как сурикат.
Алтон отвернулся к окну.
— Да починю я твою плату.
— Нет, я не за этим, — Фьюри встал рядом с ним. Механик поднял руку, словно хотел коснуться плеча, но опустил её на подоконник. Подтянувшись, Фьюри забрался на белый выступ.
Алтон навалился на подоконник грудью. Андроид совсем отбил желание играть в «кто выше окажется».
— Мустанг мне выговор выпишет, это ты хотел сказать? — выдохнул он, положив голову на скрещённые руки.
— Да нет же! — голос механика дрожал от волнения. — Просто, по-моему, этот андроид немного не прав.
Алтон вскинулся, как потревоженная кобра.
— Немного, ага. Да он как минимум извиниться передо мной должен. Но он этого не сделает.
Фьюри после его слов даже ногами болтать перестал.
— С чего ты так решил?
— Он робот, Фьюри. У них нет такого понятия как совесть или вина.
— Да, но… Он же продвинутый робот.
— Да без разницы, — накручивая тёмную прядь на палец, протянул Алтон. — У Хоэнхайма прям талант всё мне портить. Не он, так железка его припрётся.
Алтон вздохнул, подёргал прядь, скрутившуюся в кольцо на пальце.
— Слушай, задержи его, на сколько сможешь, а? А я тебе потом радио помогу починить.
Фьюри на пару мгновений замялся, а потом пробормотал:
— Да я уже почти с ним закончил.
В его словах и тоне не было и намёка на оскорбление, но механик явно не хотел иметь с ним дело, раз отказался.
— Ладно, фиг с тобой, — Алтон оттолкнулся от подоконника. — Я приду, когда приду!
Фьюри схватил его за край рукава, но гомункул выдернул ткань из его рук и развернулся с тихим шипением. Механик невольно дёрнул рукой, словно пытался защититься. Он тут же опомнился, но Алтон заметил этот маленький жест недоверия.
— Да пошли вы все, — процедил гомункул.
Сунув руки в карманы плаща, он пошёл по коридору. Алтон ускорялся с каждым шагом, пока не сорвался на бег. Задыхаясь, он свернул к архиву. Риза должна быть там.
Алтон рванул светлую дверь с такой силой, что петли взвизгнули, ввалился внутрь и прислонился к двери спиной.
Сухой воздух драл горло, но Алтон хватал его с жадностью. Ядро колотилось в грудной клетке с такой скоростью, что впору электричество вырабатывать.
Немного отдышавшись, он пошёл вглубь помещения.
Архив походил на лабиринт, где стенами служили полки, забитые до потолка папками и документами. От здешнего воздуха в носу чесалось, как от тополиного пуха: от влажности документы оберегали, но пыль летала везде.
Ризу он обнаружил у первого отсека лабиринта, за столом, где она разбирала кипу документов и раскладывала их в две стопки. Она так сосредоточилась, что даже головы не повернула.
Алтон остановился за спиной Ризы. Её забранные вверх волосы напоминали оперение степной пустельги и на фоне синего мундира казались светлее.
Он дотронулся до верхней пряди. Риза обернулась. На миг её глаза расширились, приобретая ещё большее сходство с птичьими.
— Ты чего так задержалась-то?
— Дело одно ищу, — она со вздохом отложила в сторону ещё одну папку.
— Помочь?
— Да, можешь отнести на третью полку? — она подвинула к гомункулу синюю папку.
— Без проблем, — подхватив папку, Алтон раскрыл её наугад. Взгляд упёрся в фотографию сухопарого мужика в очках, с жиденькими волосами и щетиной на подбородке. На вид лет тридцать. Под изображением виднелась надпись: «государственный алхимик». Для обладателя столь почётного звания мужик выглядел слишком расстроенным.
— Ты поссорился с Фьюри?
Вздрогнув, Алтон захлопнул папку.
— Что? Не-ет. Там помимо него есть один… Экземпляр. У нас третий лишний в наблюдателях образовался.
— Третий? А, ты про Эдварда.
— Э? — загнутый уголок папки хрустнул под его пальцами. — Ты знала? Тут все о нем знали, а я один как лопух, да?!
Пытаясь втиснуть папку между пухлыми книгами, он оглянулся на Ризу.
— Не все, только полковник.
Алтон глубоко вздохнул и отвёл взгляд.
— Ещё и железка попугайская. Он-то зачем, ради безопасности? — гомункул надавил на папку с такой силой, что в глубине полки хрустнуло. — Хоэнхайм совсем сдурел, держит меня за психа какого-то. Сам он псих, светофору место на дороге, а не среди людей.