— Слушай, железка, ты же солгал по поводу артефакта, — в горле пересохло, и слова продирались сквозь сушь с сипом. — Ты с самого начала знал, что он безвреден.
— Была вероятность, что он опасен, — взгляд андроида ушёл в сторону.
— Ага, — от напряжения на скулах вздулись желваки. — Ты хотел заманить меня сюда и просто нашёл повод.
Андроид прикрыл глаза.
— У меня нет своих желаний.
— А у меня они есть, прикинь?
— Прикинь, — спокойно согласился андроид. — Ты хотел в булочную сходить.
— Уже не хочу. Я вообще теперь ничего не хочу.
Сбросив с плеч его руки, гомункул устремился прочь по парку. Алтон шёл насквозь, то по дорожке, то по земле. Во рту стояла горечь. Проходя мимо куста с белыми ягодами, гомункул походя сорвал гроздь и раздавил её в руке. По пальцам потёк сок.
Механической кукле не понять, каково это — тратить часы на одно несчастное преобразование, на которое Хоэнхайму требовалась пара секунд; каково узнавать, что создатель внедрил в него систему контроля на экстренный случай; каково слышать вместо совета, что проблемы или причин для обиды нет, и он все надумал.
Конечно, Хоэнхайм ценил андроида больше. Эдвард решал задачи, не размениваясь на эмоции или сомнения, а понятие боли он знал только теоретически. Если андроид так хорошо себя показал на старте, то доработанная версия будет на несколько голов выше.
Алтон пришёл в себя, только когда упёрся в ворота. На их внутренней стороне чернела плашка кодового замка с тремя рядами цифр и красной точкой над ними.
Гомункул нажал наугад. Замок пикнул, но ворота не открылись.
Алтон шарахнул по плашке всей ладонью. Снова пронзительный писк, точно рядом истерил капризный ребёнок.
— Ты так руку отобьешь. Дай я.
Алтон отдёрнул руку, и ладонь в белой перчатке легла на замок. Пара щелчков — и замок методично пиликнул, а огонёк загорелся зелёным.
Едва показался просвет, гомункул нырнул в него и зашагал дальше, не оборачиваясь, когда его окликнул знакомый голос.
— Алтон, ты далеко?
Он сбавил шаг. Оглянулся. У припаркованного на обочине внедорожника стояла Риза.
В груди потеплело. Колючий комок, который не давал свободно дышать, растаял в воздухе, когда он выдохнул.
— Риза, ты тут откуда? Как тебя полковник отпустил? Он вообще знает? — ещё на подходе затараторил гомункул. Алтон так спешил, что заехал себе по ноге. До Ризы он доскакал на одной.
Придержав за плечи кончиками пальцев, она окинула его цепким взглядом.
— Ты встретился с ним?
— С Хоэнхаймом? Да-а, пересеклись, — левой рукой гомункул взъерошил волосы на затылке. — А как ты меня нашла?
— Я всю дорогу за вами ехала.
Риза обошла машину. Хлопнула дверца, и в салоне мелькнули светлые волосы.
— Вау, я даже не заметил. Мы с этой железкой как гончие гнали. И нахрена только? — Алтон дёрнул переднюю дверцу и плюхнулся на сиденье. — Артефакт чистый, как эмоциональная плата нашей дорогущей железки. Кстати, не пускай его в машину, пусть так бежит.
Услышав щелчок задней дверцы, Алтон обернулся. Позади него расположился андроид.
— Тебя сюда не звали. Кыш давай, кыш, — Алтон замахал рукой, словно прогонял надоедливого голубя.
Андроид хлопнул дверцей и забрался поглубже.
— Я не смогу бежать наравне с машиной, — закинув ногу на ногу, Эдвард сложил на груди руки и уставился в окно.
Алтон скривил губы:
— Как будто тебе это навредит.
— Нет, но я упущу тебя из виду.
Алтон крутанул колёсико радио. На первом же попавшемся канале сделал громкость побольше и откинулся на спинку сиденья. Салон наполнился неторопливой музыкой.
— Так тебе нравится классика? Я думал, ты слушаешь что-то более бурное.
Не оборачиваясь, Алтон показал ему фигу.
— Я немного не понял твой сигнал.
— Он зовётся «заткнись, а то врежу». Риза, не смотри на меня так, — на глаза свесилась одна прядь, и Алтон заправил её за ухо. — Этот тип солгал про артефакт и заманил меня к Хоэнхайму, так что заслуживает.
Риза мельком глянула на гомункула.
— Как солгал?
Андроид скрипнул сиденьем.
— Алтон всё превратно понял. Я не был уверен, что артефакт безопасен, потому и отнёс его Хоэнхайму. Встреча с ним самим была случайностью, но Алтон посчитал, что я устроил её намеренно. Других причин проявлять такую агрессию я не вижу.
— Ты сам причина, — угрюмо ответил Алтон и надавил на ручку, опуская стекло.
— Вот об этом я говорил. Ты слышишь только то, что хочешь.
Алтон высунулся в окно. От ветра заслезились глаза, и он втянулся обратно. Стекло поехало вверх, ограждая его от сумеречной холодрыги за пределами машины.
На небе, как на старой фотокарточке, проявлялся лиловый. Свет тускнел, перетекая в прямоугольные соты окон и фонари, возрождаясь в разноцветье рекламных вывесок, вспыхивая в фарах машин, которые проносились мимо и скрывались от глаз, как призраки из ужастиков.
Один такой призрак сидел за его спиной и таращился всю дорогу. Его взгляд отражался в зеркале. Алтон не мог избавиться от тревожного ощущения, даже когда смотрел на Ризу или в окно, на испачканные серым брюха облаков.
За стеклом мелькнула булочная. Свет в ней уже не горел.
— Железка, ты как чёрная кошка, только хуже, — гомункул со вздохом прикрыл глаза. — Её хоть прогнать можно.
— А чем перед тобой кошка провинилась?
Уголок губы дернулся вверх. Точно, андроид же не в ладах со всем, что не имеет прямого значения.
— Она за собой чёрную полосу приносит, — Алтон покосился на зеркало, в котором отразился жёлтый кружок диода.
— А, ты про несчастья. Это всего лишь суеверие.
Алтон поджал губы. Вот надо было андроиду именно теперь умного включить!
— Люди сами настраиваются на неудачу, когда видят черную кошку. А потом им легче обвинить другого, чем подумать, что они делают не так, — Эдвард повернулся к нему. — И бедное животное страдает ни за что.
— На жалость давишь? — гомункул нащупал в кармане кусок листа и сжал его в пальцах.
— Мне ни к чему. Я всего лишь говорил о кошке. Что касается меня, у меня есть симуляция эмоций, но она даёт только понимание чужих переживаний, — Эдвард провел рукой по глазам и на мгновенье закрыл диод. — Как бы ты ни злился, ты не можешь задеть то, чего во мне нет.
Замедлив ход, машина свернула в переулок и затормозила у пятиэтажки с плоской крышей. Поздней весной и летом она становилась площадкой для пикников, а особо предприимчивые разворачивали там мини-магазины, но пока она пустовала.
Алтон с неохотой выполз из машины. Вечерняя прохлада сразу забралась под ворот плаща, перебирая по позвоночнику морозными коготками.
Поёжившись, гомункул поспешил за Ризой в подъезд. Позади эхом отдавались шаги андроида.
Алтон остановился у двери на втором этаже. Пока Риза искала ключ, он разглядывал паутину на стене напротив. Серебристая сетка подпрыгивала, как от порывов ветра, а в её центре трясся паук, пугая теневого двойника.
Безмозглое существо.
Замок щёлкнул. За дверью раздалось низкое рычание, и андроид отступил. Алтон усмехнулся.
— Смотри, там дог стоит, — с наигранным волнением сказал гомункул, касаясь его плеча. — Ты у нас как, укусоупорный или нет? Если нет, можешь тут постоять. До утра.
Алтон пытливо заглядывал в его лицо. Симуляция эмоций работала на отвали: Эдвард разглядывал дверь с таким видом, словно собрался вышибить её вместе с псиной.
— Хаяте не дог, он со шпица размером, — Риза потянула на себя дверь. — Но укусить может, так что близко не подходи.
— Да ну Риза! — Алтон с возмущением хлопнул себя по ноге.
— Принято, — невозмутимо отозвался Эдвард. Он направился к двери, но Алтон отпихнул его с пути и залетел следом за Ризой.
Из-под ног выскочил чёрно-белый комок и с рычанием бросился к двери.