По рядам воином пробежали удивлённые возгласы – даже с точки зрения духов происходящее в Могильяке выходило за рамки здравого смысла и логики. Испокон веков, единственное, что худо-бедно действовало на призраков – это земная тяга, да и то лишь очень ограниченно. Даже свет по большей частью проходил их насквозь, почти не взаимодействуя с тонким телом – именно по этой причине люди или вовсе не видели призраков, либо видели их полупрозрачными.
– А мы сможем проходить сквозь стены? – спросил Питер Нирс. – А то в этом случае штурм может несколько осложниться... и пойти не по первоначальному плану...
Полководец на секунду задумался и неохотно ответил:
– Должны. Но это будет получатся хуже, чем в обычном состоянии. Возможно, через материальный объекты придётся продираться как сквозь кисель.
Их разговор прервал чей-то громкий вопль. Сухое дерево, растущее неподалёку от ставки, пришло в движение и вцепилось ветвями в ближайшего призрака, словно в самого обычного человека. Подтянув вопящую жертву к себе поближе, оно принялось запихивать её в широкую трещину на своём стволе, сверкающую острыми акульими зубами. Призраки-солдаты бросились соратнику на помощь, энергично рубя ствол и ветви монстра призрачными мечами, аж щепки во все стороны полетели.
– Какое злое дерево... – одобрительно произнёс Питер Нирс. – Думаю, на нём кто-то повесился. Самоубийство всегда накладывает тяжёлое проклятие на окружающую землю и предметы.
– Воистину, Ночь Длинных Теней – это опасное время... – произнес один из адъютантов, глядя на ожившее дерево со смесью недоверия и удивления. – Уж насколько чуден и необычен мир духов, но в эту ночь творится нечто за гранью понимания. Духи могут рубить материю, а материя может убивать духов... чудеса...
– Именно поэтому де Биль и послал только нас, духов, – пояснил сэр Кампеадор. – Люди бы лишь замедлили армию и привлекли слишком много внимания.
– Его милость сэр Говард воистину мудр и проницателен, – прошелестел Питер Нирс, поскрипывая когтями друг о друга. – Большая честь служить такому господину. Хотя лично я и без всякой Ночи Длинных Теней могу убивать живых, но так даже интереснее...
– Пора начинать штурм, – глухо произнёс сэр Кампеадор и бросил взгляд на старейшину Гвохрума, которого уже крепко связали по рукам и ногам. – И заодно послать Тёмному лорду наш гостинец.
Тем временем духи-конструкторы закончили свою работу. Из собственных тел они собрали огромный требушет, осадную машину, способную метать тяжёлые снаряды. Даже стены и ворота замков не могли устоять против мощи военного сооружения. Духи-инженеры из расчёта принялись крутить катушку, наматывая на неё верёвку и опуская длинный конец рычага к земле. На другом конце располагалась ёмкость с мешками, полных песка. Именно сила тяжести, создаваемая грузом, и обеспечивала работу требушета.
Старейшина Гвохрум, который очень надеялся, что под шумок все о нём забудут, затрясся всем телом. Он догадался, какую участь ему уготовили.
– Ночь Длинных Теней даёт не только преимущество духам, но в чём-то и ослабляет их, – буднично пояснил сэр Кампеадор, словно учитель просвещая нерадивого ученика. – Если тебя, Гвохрум, сбросить с большой высоты, то ты не расшибёшься – земная тяга на призрачное тело действует не так, как на существ из плоти и крови. Однако Ночью Длинных Теней всё меняется. Сможешь ли ты пережить приземление, отправленный в полёт из требушета? Лично мне очень интересно будет на это взглянуть.
– Вы обещали отпустить меня! – отчаянно закричал старейшина, цепляясь за надежду, словно утопающий за соломинку. – Дали слово лорда!
Старейшину, крепко связанного по рукам и ногам, упаковали в "седло", привязанное канатом к длинному концу рычага, а само "седло" уложили в желоб под требушетом. Пращу зафиксировали и принялись крутить катушки в обратную сторону, ослабляя верёвку. Духи-воины довольно гоготали и желала Гвохруму приятного полёта. Многие рекомендовали срочно научиться летать, словно птица.
– Так я и отпускаю, – пожал плечами де Моле и дал отмашку духам-инженерам. – Отправляйся к своему хозяину, Тёмному лорду, и передай, что я, Кампеадор де Моле, полководец благородного сэра Говарда де Биль, иду на него.
По команде один из духов выдернул крепление, освобождая пращу. Рычаг со скрипом принял вертикальное положение, "седло раскрылось", посылая в сторону замка дико орущего Гвохрума в долгий полёт по широкой дуге. Присутствующие проводили его задумчивыми взглядами.