Признание разрушения позволяет многое понять. Например, внести ясность в оценку интеллигенции и её роли в бурной истории ХХ в. Интеллигенция — термин, введённый в оборот Боборыкиным, явление чисто русское, поэтому, когда говорят об интеллигенции, как правило подразумевается русская интеллигенция. У кого-то отношение к интеллигенции, как более образованной части общества, уважительное. Но существуют и поляризованные оценки. Так, Ульянов говорил, что «интеллигенция — это говно», но он был вождём пролетариата (то есть — не интеллигенции), и в оценке конкурента на роль вершителя судеб мира не мог быть объективным. Но весьма скептически (хотя не в таких крайних выражениях) об интеллигенции отзывался и Солженицын, который сам, безусловно, к ней относился. Его мнение определялось негативной ролью, которую интеллигенция сыграла в подготовке революции. Она, не задумываясь о последствиях, всячески раздувала её огонь, в котором потом и сгорела, оказавшись не в состоянии защитить ни свою страну, ни себя. Из этой оценки родился уничижительный термин Солженицына «интеллигентщина».
Такое отношение к интеллигенции возмущало Д. Лихачёва, которому довелось в лагерях наблюдать, какую стойкость и мужество порой проявляли представители интеллигенции. Так кто же прав? В определённой мере правы оба. Деление на социальные слои, как это принято в социологии, имеет мало отношения к существу происходящего. Делить надо на разрушителей и созидателей. Среди интеллигенции были как террористы и радикальные революционеры и те, кто их защищал и им помогал, так и те, кто просвещал народ, работая земскими учителями и врачами, кто предвидел все ужасы революции и предупреждал о них. Были Нечаев, Лавров, Засулич, Кони, но были и Столыпин, Коковцев. Или, воспользовавшись введёнными понятиями, скажем короче: были разрушители, были и созидатели.
Лихачёв говорил, что интеллигентом является тот, кто окончил университет, и чьи отец и дед тоже окончили университет. Три университета в трёх поколениях он считал надёжной гарантией. Увы, это не так. Важнее то, кто в них учился, Рерих или Милюков с Ульяновым. Отец Марины Цветаевой из семьи бедного сельского священника села Талицы, Шуйского уезда. У дочери вообще нет высшего образования. И. Цветаев — основатель музея изящных искусств, его дочь — выдающийся поэт, гений. Отец М. Булгакова из семьи бедного кладбищенского священника в Орле окончил семинарию и Киевскую духовную Академию, где со временем стал преподавать богословие и историю. Его сын стал первым в роду, кто получил хорошее светское образование: окончил первую киевскую гимназию и университет. Но написанное им тянет на дюжину предков с университетскими дипломами. А М. Горбачёва в Московском университете даже не научили толком говорить по-русски.
К сожалению, плодом образования зачастую является полуобразованщина. Как верно подмечено Т. Фуллером: «Образование делает хорошего человека лучше, а плохого хуже». Но здесь речь идёт о хорошем образовании, а оно большей частью плохое. Автор с ужасом вспоминает скукотищу, царившую в школе шесть уроков подряд шесть дней в неделю. То новое, что он там узнавал за день, с лёгкостью уместилось бы в один урок. Такая школа убивает творческие способности. То есть хороших она делает хуже.
Высшее образование, тем более диплом престижного университета — неплохие козыри. Но на самом деле оно наносит лишь окончательные штрихи на уже готовый портрет, и не в состоянии превратить разрушителя в созидателя. В людях есть такие психические глубины с запрятанными в них разрушительными программами, куда высшее образование не в состоянии проникнуть. Как заметил Б. Шоу, «великие общества в истории были созданы людьми, ставившими крестик вместо подписи, и разрушены людьми, сочинявшими латинские стихи».
В СССР периода распада и России периода «демократических реформ» был, по видимому, самый высокий в мире процент образованных людей. Результаты нам хорошо известны. В Китае он был намного ниже, а результат несравненно лучше. Сегодня в России 53 % населения в возрасте от 23 до 60 лет имеет высшее образование. Видимо, и это является самым высоким показателем в мире. В Китае он, очевидно, гораздо ниже. Казалось бы, это должно отразиться на успехах в экономике. Отражается, но с противоположным знаком. Это приводит к следующему выводу: образование, которое мы получаем, превращает нас скорее в разрушителей, чем в созидателей. Пора бы об этом уже задуматься.