Сейчас он бережно помог мне подняться по ступенькам.
— Тебе не больно, любимая? — спросил он.
— Спасибо, терпимо, — жалобно простонала я.
После недолгой ходьбы мои руки дрожали сильнее, чем сразу после аварии.
— Теперь ты можешь быть спокойна, надеюсь, фрау Марек все уже нам приготовила.
И тут она сама распахнула дверь нам навстречу. Маленькая, кругленькая, полная жизни, — как все мои домработницы. Фрау Марек мне очень нравилась. Она прекрасно вела дом. Они вместе с мужем жили в заднем флигеле моего бунгало и следили за порядком.
— Наконец-то, фрау Мелани! — Лицо Эллы Марек лучилось счастьем. — Я думала, что сама умру прямо там, как услышала о том, что с вами приключилось. Входите же скорее. Вы, должно быть, устали.
— Все не так плохо, Эллочка. Все совсем не так ужасно, как вам сказали. Вы видите, я цела, — отозвалась я беззаботно и сделала вид, как будто бы все случившееся — сущий пустяк.
Лотар принес пиджак и накинул его мне на плечи.
— Все же было совершенно не так, — сказал он серьезно, — это просто чудо, что ты жива и здорова, Мелани. И настоящий подарок для меня, — добавил он тихо и нежно привлек меня к себе.
Я была поражена таким нехарактерным для Лотара проявлением чувств. Обычно в присутствии посторонних он был более сдержан, и мне это нравилось. Должно быть, весть об аварии, в которую я попала, взволновала его куда сильнее, чем я себе это представляла.
— Я счастлива, — сказала я коротко в надежде, что тема будет исчерпана. В течение двух последних дней все только и говорили об этом несчастном случае и о моем чудесном спасении. И я так устала от этих разговоров, что больше ни слова не хотела об этом слышать. Лотар, как врач, должен бы был это понимать. Но то, что произошло со мной, слишком сильно его впечатлило.
— Не надо больше говорить об этом, — попросила я его. — Я жива и здорова, чего еще можно желать?
Фрау Марек тайком вытерла мокрые глаза.
— У меня просто ноги отнимаются, когда я думаю о том, что могло бы с вами случиться, — сказала она и тихонько всхлипнула. Впрочем, тут она наконец вспомнила о своих обязанностях и добавила: — Я же уже накрыла стол на террасе, там вам будет удобно, и еда уже почти готова.
Мы миновали зимний сад и прошли к столу. Две уже подрумяненные курицы жарились на гриле в дальнем конце террасы, и ветер доносил до нас упоительный запах. В камине жарко горели дрова, а две чашечки кофе мокко, которые поставила перед нами фрау Марек, источали тонкий, прекрасный аромат. Фрау Марек была большой мастерицей по части кофе, но мокко удавался ей лучше всего.
— Мелани, тебе не кажется, что эта авария была каким-то знаком, который посылает тебе судьба? — задумчиво спросил Лотар, глядя в чашку. — Возможно, ей не слишком нравилось, что одинокая женщина постоянно в разъездах и так много работает?
Я предполагала, что рано или поздно подобная сентенция прозвучит. Поэтому я попыталась уклониться от этого разговора:
— Ты думаешь, моя работа опасна? Ах, но ты ведь знаешь, что я отношусь к этому фаталистически. Мне кажется, что должно случиться, то и случается, — в меньшей или большей степени. Если не повезет, то сломаешь палец…
— …ковыряя в носу, я знаю, — закончил Лотар и улыбнулся. — Я знаю эту поговорку. И да, я уверен, что твоя работа опасна, рано или поздно случилось бы что-нибудь подобное, но мало того, я уверен, что твой образ жизни предрасполагает к подобным случайностям. Ты живешь одна, и ты работаешь — уже это само по себе опасно.
К сожалению, замять тему не получилось.
— Ты знаешь, что я люблю свою работу, — сухо ответила я.
— Да, ты все время объясняешь свой трудоголизм именно этим. И все же я уверен, что предназначение женщины в другом: дом, семья, брак — это и есть настоящее счастье. Но ты ведь даже не думаешь об этом, не так ли?
— Ты забываешь, Лотар, что все это я уже проходила. И убедилась в обратном.
Лотар пристально посмотрел на меня.
— Действительно, — сказал он. — Знаешь, я не часто вспоминаю о том, что ты уже была замужем. Наверное, потому, что ты не слишком охотно рассказываешь об этом периоде.
— Давай оставим мой брак в покое.
Лотар взял меня за руку, потом отпустил ее и повернулся к камину. Не глядя на меня, он тихо повторил:
— Ты никогда мне не рассказываешь о своем замужестве, Мелани. Но, если ты действительно не хочешь, я не буду тебя торопить. Однако в наших отношениях всегда будет какая-то фальшь, до тех пор, пока я не буду знать больше, чем знаю, о твоей жизни.