Быстро двигаться не получалось, ноги парализовало химикатом, очертания вокзала расплывались. «Надо убраться скорее, иначе застряну тут надолго». Дышать всё ещё трудно, кровь хлещет из ран, но действие растворившегося в воздухе яда слабое, и Ник попробовал подняться. Опереться на сломанную ногу не получилось, и он снова упал. Найдя в плывущем пространстве косу, он подтянул её к себе. Обхватив рукоять руками, он подтянулся и смог сделать несколько шагов. Боль отрезвила, но в глазах вспыхнули ярким светом пятна. «Где же все? Только бы дойти до выхода, волки тоже скоро очухаются».
Тяжёлые, высокие двери входа на вокзал оказались закрыты, за ними по-прежнему раздавался шум ливня. Ник навалился на них всем весом и двери нехотя открылись, тут же захлопываясь за ним из-за порыва холодного ветра, хлестанувшего по лицу. В десятке метров от него стоял командир и остальной отряд. Они переговаривались, подсвечивая слабым фонариком размокшую карту. Внутри всё перевернулось. «Это они закрыли дверь?». Ник вышел под потоки ливневой воды. Холод приглушил пульсирующую боль, и он сделал ещё один шаг. Командир посветил на него фонариком и увидел, что Ник с ног до головы покрыт кровью, левая рука разорвана, с правой ногой то же самое. Сквозь шум дождя он услышал: «Да парень не жилец — скоро откинется», или что-то вроде того, а потом… Не услышав выстрела, он снов упал на колени и нащупал где-то у ключицы капсулу. Тысячи крючков воткнулись в кожу и потянули в разные стороны. Судороги. Мир потемнел, и он упал лицом в грязь. Лёгкие урывками пытались заполучить кислород… Тогда стало страшно. Страшно так, как не было никогда в жизни.
***
Свет показался слишком ярким. Ник посмотрел в сторону второй бочки. Охотник погрузился в воду, оставив на поверхности только нос и глаза, в которых сложно было что-то прочитать. Ещё дымящуюся трубку он заложил за ухо.
— Что ты сделал? Голова болит теперь ещё сильнее, — Ник хрустнул шеей, немного подтягиваясь руками по борту.
— Ну, — Охотник вынырнул из воды, — залез тебе в мозги, в воспоминания, если быть точным, — он смахнул капли с волос и тоже облокотился на борт. — Хреново тебе было…
— Будто ты можешь это чувствовать, — Ник хмыкнул и умылся, смывая водой остатки воспоминания.
— Могу, — Охотник кивнул. Его лицо стало серьёзнее. — Я чувствую всё, что вижу, точнее, становлюсь тем, в чью голову проникаю.
— Бред какой-то… Как ты это делаешь? С помощью этого? — Ник указал пальцем на трубку за ухом Охотника.
— А, — его длинные пальцы вытащили трубку, — эта наркота просто помогает мне… Ну, и тем, у кого в мыслях бываю, тоже. А так, эта способность у меня с детства, — Охотник пожал плечами.
— Прекрати это, зачем тебе вообще мои мерзкие воспоминания? — Ник погрузился глубже в воду. Силы покидали, казалось, что даже вылезти из бочки самостоятельно он не сможет.
— Хочу понять тебя, — Охотник дотянулся до небольшого мешочка и снова забил трубку.
— Хах, ты ненормальный, проживать ту дрянь, что пережил я… Больной на голову, — Ник ощутил сладковато-горький запах и веки начали тяжелеть.
***
Он открыл глаза. Тело онемело и дождь всё ещё шёл. «Сколько же я так пролежал?». Попытка подняться привела к дикой боли. Мышцы окоченели и тело остыло от потери крови. Подняться хотя бы на четвереньки получилось не сразу — замёрзшие руки не слушались и скользили по грязи. Левая рука ныла и пульсировала. Собственная кровь приобрела бурый оттенок и растеклась под ним лужей, перемешиваясь с дождевой водой. В глазах вспыхнули яркие пятна и сильно закружилась голова. «Нужно только опереться на косу. Я не собираюсь тут умирать», — он нашёл оружие взглядом, дотянулся рукой и сжал рукоять до хруста в суставах. Попытка опереться на разодранную ногу разнесла по телу волну боли и единственный удавшийся шаг закончился падением.
— Да чтоб тебя! — отчаянный крик из осипшего горла ворвался в пелену дождя и разнёсся по округе. — Я тут не сдохну!
Ник снова поднялся и, закусив нижнюю губу, сделал шаг… Метрах в двухстах от него небольшое привокзальное здание. «Только бы дойти». Через открытую дверь он завалился внутрь и упал на спину, тяжело дыша. Тело била крупная дрожь, в глазах потемнело, и ему показалось, что выжить шанса нет. Ник нащупал рукой совсем небольшую наплечную сумку, и вытянул из нее несколько тряпок. «Пригодились же». Он с трудом присел, и разрывая ткань на полосы, криво обмотал ими раненную ногу, но, чтобы перевязать левое предплечье нужно было снять плащ, хотя бы один рукав. Сдавленный крик гулко прокатился по пустому помещению, когда Ник стянул с себя тяжёлый, прилипший к коже рукав.
— Терпи, еще чуть-чуть, потом будешь отключаться. Приказа подыхать не было, — он бормочет, перекидывая кусок ткани через руку.
Дрожь стала невыносимой. Он ещё раз обшарил сумку одной рукой и чувствуя, что силы покидают его, снова упал на спину. «Должны же бы ещё лекарства». В руке оказалась одна ампула. «Только вставь её в шприц, только…». Очертания шприца размывались и трясущиеся пальцы с трудом смогли вставить в него ампулу. «Донеси чёртов препарат до руки, хоть куда-то…» — с этой мыслью игла уже впилась в мышцу, и он погрузился во мрак.
***
Ник дёрнулся, открывая глаза. Дрожь от воспоминания всё ещё растекалась по телу, и его передёрнуло. Часто дыша, он обратил внимание на Охотника, который положил трубку на столик и, снова погрузившись в воду почти с головой, неотрывно смотрел на него.
— Что?! Отличные воспоминания, правда? — Ник отвёл взгляд, рассматривая волны на воде.
— Как же ты выжил? — лицо Охотника приобрело странное выражение. Он выбрался из бочки и закутался в большой кусок мягкой на вид ткани.
— Не знаю. Очнулся по ощущениям через пару суток. Пополз в сторону своей резервации, — Ник пожал плечами.
— Оставайся в моём шатре, — Охотник кивнул на второй кусок ткани, — накинь это, одежду принесут, когда она будет чистой.
— С какого хера ты такой любезный? — Ник фыркнул, нехотя вылезая из воды.
Охотник только уклончиво повёл головой, забирая со столика трубку и табак.
— Как тебя зовут? — Ник обернул ткань вокруг пояса, оглядываясь в поисках одежды.
— Это важно? — Охотник отодвинул ткань, закрывающую вход в палатку. — Я же сказал, одежду принесут, пойдём.
— Ты залез мне в голову, ублюдок. Так хотя бы имя назови, — Ник вышел в прохладную ночь. Воздух теперь казался свежим и приятным.
— Меня зовут Тайлер, — он оглянулся вполоборота, ухмыльнувшись.
— Ну и говнюк же ты, Тайлер, — Ник вздохнул, следуя за ним и, кажется, услышал негромкий смешок.
***
Несколько дней в пути вымотали, но до отмеченной на карте резервации Морибанд, оставалось идти около двух часов и Кэти подгоняла уставшего Симона. Небольшие запасы воды и еды, которые она успела прихватить с собой почти иссякли и добраться нужно было как можно скорее. Небо светлело. В километре от дороги, по которой они шли плескалось море. Кэти безумно хотелось окунуться пусть и в не очень чистую, но воду. Из-за пыли всё тело чесалось.
— Как думаешь, мои родители в порядке? — Симон устало зевнул, догоняя Кэт.
— Надеюсь на это, во всяком случае, было бы хорошо, — Кэт посмотрела на него, мягко улыбнувшись. — Меня больше интересует, почему мы почти никого не встретили по дороге сюда.
— Если я не ошибся, и мы идём к моей родной резервации — я знаю. На нашей территории всем заправляют банды, они с пиратами в сговоре. Здесь никого обычно не трогают, но и в городе никогда не было спокойно, — Симон опустил голову, — не знаю, как сейчас…
— Нас не расстреляют на подходе? — Кэти приостановилась.
— Зачем? Просто попросят оплатить… — Симон пожал плечами. — Столько лет прошло, я даже не знаю…
— Значит, будем осторожнее, — она кивнула, — всё равно здесь больше некуда податься.
Город в первых лучах рассвета выглядел призрачно и пустынно. На главной дороге был выстроен пост. Высокий забор и тяжёлые ворота собраны из большого количество искорёженных кусков металла, частей автомобилей и каких-то контейнеров. Рядом с воротами, на небольшой вышке с козырьком, дремал лохматый мужчина, закинув ноги на ограждение и приобняв автомат.