Три дня сидел я вместе с Гитлером и его сообщниками в небольшой свидетельской комнате, ожидая допроса.
Это время я использовал для внимательного наблюдения «героя процесса». Адольф Гитлер – среднего роста. Узкие плечи, широкий таз, толстые ноги и тяжелая походка подчеркивают безобразное строение тела. Незначительный лоб, небольшие мутные глаза, короткий черноволосый череп, слишком большой подбородок обнаруживают известную дегенеративную примитивность. Он невероятно гримасничает и постоянно пребывает в каком-то беспокойном движении.
Вопреки закону, исключающему знакомство свидетелей с ходом процесса, из зала суда то и дело приходили посланцы и рассказывали о показаниях Абеля. Гитлер неистовствовал, дико орал, бегал по комнате, словом, вел себя, как не владеющий собой человек. Когда же проходил перед своими приверженцами, он принимал осанку повелителя, словно плохой актер, разыгрывающий роль императора, шествовал, не сгибая ног в коленях, приподняв правую руку. На лице его застывала какая-то глупая мина, которая должна была выражать величие.
В такой шутовской позе Гитлер вошел в зал суда и сразу же с бешеным ревом бросился на Абеля. Однако сжатые кулаки и атлетическая сила противника удержали не чересчур храброго «фюрера». Он решил, видимо, что «осторожность присуща храбрости» и стал выкрикивать всевозможные ругательства, причем у рта его появилась пена. Суд вынужден был наложить на будущего рейхсканцлера большой денежный штраф за неприличное, хулиганское поведениеii. Он, вероятно, заплатил этот штраф из миллионов, полученных через майора Мильорати.
Любопытно также было его поведение при допросе. Взрывы звероподобного бешенства и общие фразы о своей спасительной миссии были единственным ответом на конкретные вопросы судей. Прокурор изо всех сил старался добиться от эксперта заключения, что Абель является невменяемым, патологическим фантазером, лжецом. Это сослужило бы Гитлеру хорошую службу. Кто станет доверять сумасшедшим обвинениям душевнобольного! Но я не мог доставить будущему «фюреру» этого удовольствия и сказал, что Абель хотя асоциальный тип, но сохраняет сознание, дает показания планомерно и с полной ответственностью. Его осудили на три года тюрьмы. Однако, как только коричневые разбойники захватили власть, они тотчас убили его, как и председателяiii и всех членов суда – невольных свидетелей скандального поведения Гитлера на процессе.
В 1934 году он приказал уничтожить Хайнеса, последнего свидетеля, своего преданнейшего приверженца и одного из тех, с кем он сожительствовал.
Кровью, пулей, виселицей, обманом, демагогией пробивал себе Гитлер путь к власти. Его временный и шаткий «трон» стоит на костях врагов и друзей, ставших вдруг неудобными. От всего, что связано с именем Гитлера, веет холодом смерти, ненавистью ко всему живому и прогрессивному, человеческими слезами и кровью.
Родословная Гитлера точно определена американскими психиатрамиiv. Отец Гитлера, Алоис Шикльгрубер, в 40-летнем возрасте назвался Гитлером и передал эту фамилию потомству. В юности он был неустойчивым, асоциальным типом, а позже ленивым алкоголиком, никогда в жизни не работал. Женился Алоис Гитлер в городке Браунау на состоятельной женщине, старше его на 14 лет, единственно, чтобы как-нибудь устроиться. Жена была внебрачной дочерью некоего Георга Гитлераv, сына еврея, оберкельнера одного из отелей в Бухаресте. До самой смерти папаша вел жизнь привычного пьяницы и завсегдатая третьеразрядного публичного дома.
После смерти жены Алоис женился на ее прислуге Кларе Пёльцль, от которой в 1889 г. и родился сын Адольф.
Учителя реального училища в Линце добавляли к этой квалификации: «…учится нерегулярно, старается избежать школы, как только может, равнодушен, умственно ограничен, к учению не имеет ни охоты, ни способностей».
В первую империалистическую войну Гитлер поступил на службу в Баварский полк, где получил должность денщика и посыльного при штабеvi.
Распространены легенды об участии Гитлера в боевых действиях. Это сплошной вымысел. Установлено, что после прорыва англичан 8 августа 1918 года под Камбре он впервые попал с штабом дивизии в опасное положение и в паническом страхе устремился назадvii. В лазарете объявил себя отравленным газами. История болезни свидетельствует, однако, что никаких объективных признаков отравления врачи не обнаружили. Была ярко выраженная картина истерического спазма век и истерической слепоты. Вот что может сделать с трусом животный страх за свою шкуру.