Под конвоем мы с Фёдором дошли до грузовика местных вояк. Не перестаю поражаться — и откуда у них спустя столько лет стагнации и конца света остался рабочий транспорт? Впрочем, что уж удивляться, всё же атомная война не так разрушительна как нам кажется, а Слияние так и вовсе сложно назвать чем-то разрушительным. Разрушительным для человеческой культуры — да. Да и только. Какой-то чумазый эльф тыкнул меня стволом винтовки чтобы я пошевеливался. Ну я и не стал ждать — запрыгнул в кузов ко всем остальным. Здесь были вперемешку как бойцы степняков, так и пленники как из ордена, так и от магов. Вид у них был весьма угрюмый по понятным причинам. А уж как только пара знакомых лиц узнала меня так и вовсе эти гнусные морды начали сочиться желчью. И лишь единственный выживший рыцарь Синода сидел и нихера не понимал.
— Вот и почему ты не сдох, урод? — Вопросила относительно знакомая мне магичка с разбитым лицом, закованная в кандалы.
За что была удостоена ударом локтя в живот от степняка — видимо солдаты всё ещё были на неё злы. Оно и не удивительно, ибо маг — разрушительная сила, способная унести много жизней одним лишь кастом. Чую я, многие бы предпочли добить её на месте, а не брать в плен. Девушка поморщилась и больше ничего не говорила. Я решил не повторять ошибок и просто молча ехал под злобные взгляды выживших бестий, рассматривая угрюмые морды солдат и переодически ловя недоумённый взгляд сэра Галахада — рыцаря ордена. Он был меньше всего посвящён в ситуацию и видел всё с совершенно иной, не совсем верной, стороны. Хотел бы я ему сказать… А может и не стоило бы, ибо это — лишние свидетели. Покой нам будет только сниться, если весть о двух убийцах станет чистой воды истиной. Тут даже Синод не станет возражать, чтобы меня вздёрнули просто потому что мы сделали весьма мудацкий поступок, если смотреть с их колокольни. Хуже всего будет ситуация, если нас просто выдадут обратно… уж тогда от вечных пыток с постоянным залечиванием ран не отвертеться.
Спустя какое-то время тряски по здешнему пустынному региону, покрытому свинцовыми тучами на небе и тонким слоем сажи на земле мы остановились. Под конвоем нас вывели прямо под ворота монструозного города. Нет, сам по себе он был маленький, однако его высота это нечто по меркам этого мира, даже выше цитадели Магнитной горы. Это место оправдало себя ещё с того момента, как я о нём только слышал. Действительно, грязь, сухость, духота, все ходят в респираторах. Однако нам таких почестей не предоставили, просто повели вперёд по улице переодически “подбадривая”. Если честно, раздращающее совпадение — в этот раз мы тоже двигались прямо в центр города, в самую его укреплённую часть.
Если посмотреть на это с другой стороны, то не удивительно. В неофеодальном мире, где почти всё поделено на города-крепости и то что вокруг них, центральная власть и её органы должны находиться именно в цитаделях, крепостях внутри крепости по сути. Когда у тебя оружие, солдаты, тюрьмы, провизия и всё остальное находится за толстенными стенами шансов пережить вражеское нападение гораздо больше, чем хаотически брыкаться в условиях городских боёв, просто теряя командную инициативу. Просто напросто шансов на выживание у локального общества больше.
Дышать в душных коридорах очередной огромной крепости было гораздо лучше, честно сказать. Не знаю с чем это связано, быть может сюда просто не доходят промышленные миазмы, а может здесь есть какие-то системы по созданию более-менее комфортной атмосферы. Не так уж это важно как тот факт, что нас всех завели в помещение с кучей лавок, где и оставили наедине с одним солдатом. Чуть приглядевшись я понял, что он был не один — сквозь противоположную стену были проделаны амбразуры для стрельбы. Так что если кто рыпнется — мы просто все коллективно поляжем. С одной из магичек так и случилось, когда она устроила истерику, ибо её просто прикончили одним метким выстрелом в голову. Намёк понят — открывать лишний раз рот не стоит. А мне всё ещё хочется верить, что нас ведут не на верную смерть.
В конечном итоге в комнате остался только я и Фёдор, не учитывая солдата, что продолжал на нас напряжённо смотреть, ожидая какой-нибудь пакости. Продолжалось это недолго — нас забрали сразу вдвоём:
— “Беженцы”, на выход. — Лениво сказал вставший в проходе человек не совсем воинской наружности. Фёдор бы назвал его латинским словом “милиция”. Как же сильны культурные барьеры моего и этого мира, ибо здесь даже была отдельная служба, следящая за порядком. У нас всё было проще, ибо этим занимался князь, воевода, посадник или его заместители. Странный мир. И почему я замечаю это только сейчас? Почему только в этот момент мне сама концепция службы за порядком не-воинами, а какие-то додиками кажется уморительной? Иначе бы я и не назвал того, кто позвал нас за собой. А позже-то я и вовсе оказался прав — он действительно “следит за порядком”, хотя и меча бы не поднял. Христиане, мать их.