Сохранение западного общества и его демократии требует охлаждения потребительского психоза, но при этом возможные меры должны непременно отвечать одному критерию — поддерживать высокий экспансионистский потенциал науки и экономики. Как добиться двух взаимоисключающих целей? Одним из способов понижения уровня паразитарного потребления стали расходы на вооружение и войны, а также на общественные нужды. Римский император Диоклетиан (284–305 гг.) не только вел успешные войны, но и развернул масштабное строительство муниципальных зданий, для чего обложил население высокими налогами. Он исходил из постулата: «Лишние деньги у народа — зло для народа». Впрочем, такой практики придерживались практически все правители традиционного социума, поэтому им не грозила «цивилизационная сытость». Вот уж где бедность — не порок, а средство этнического выживания. Однако более продуктивным средством регулирования потребления сегодня служат расходы на науку, экологию, инфраструктуру, культуру. Суть таких расходов заключается в том, чтобы тратить средства не на непосредственное потребление вполне обеспеченных граждан, которые начинают жить по принципу «быстрее потребил — быстрее выбросил», а на повышение качественных характеристик всего общества и цивилизации в целом. То есть объективное возрастание роли государства в рыночной «свободной» экономике должно быть переориентировано с наращивания социальных расходов паразитарного свойства на те сферы, которые развивают общество. Кстати, в этом плане есть чему поучиться у Советского Союза. Несмотря на нехватку средств, в стране была создана широкая сеть центров по развитию творчества у детей («Дома пионеров») с массой бесплатных кружкой по интересам. Другое дело, что дальше путь творчески одаренных молодых людей лежал в жестко иерархические государственные структуры и возможности проявить себя так, как это получилось у Б. Гейтса, С. Джобса, С. Брина и других творцов компьютерной революции, не было.
«Цивилизационные расходы» являются единственно плодотворной альтернативой разбуханию потребления и гонки вооружений. Но чтобы осуществить политику осмысленного сдерживания доходов, необходимо ясное понимание проблем разложения и политическое мужество в преодолении сопротивления охлократии и лоббистов «общества потребления».
Очевидно также, что в политику восстановления этноэнергетики должны входить традиционные меры: борьба с алкоголизмом и наркоманией, с демографическим кризисом, возрождение промышленности и сельского хозяйства (т. е. реальной экономики), противостоящей победоносному шествию «экономики услуг».
В либерализованной Западной Европе понемногу начинают понимать, что не только тоталитаризм крайность, но и тотальные свободы ведут в тупик. Это дает надежду (правду небольшую), что общество образумится и начнет более действенно сопротивляться деградантам.
Заключение
Человечество как интеллектуальная цивилизация с письменностью, литературой, философией насчитывает около 6 тысяч лет. Наука развивается около 2,5 тысяч лет. Последние 250 лет земная цивилизация включает в свою жизнедеятельность такой материальный компонент как машинное производство и технические средства связи. И всего несколько десятилетий назад появился прообраз искусственного интеллекта — «думающая» машина — компьютер. То есть по историческим меркам человечество совсем недавно перешло на принципиально качественно иной уровень развития, позволяющий ему пробить скорлупу приземленного земного существования и стать «космическим» по своему потенциалу.
Высокие темпы развития увеличили также и скорость державного старения. У богатеющих наций появилась угроза раскручивания «позднеримской болезни», включающая в себя социальный паразитизм и падение рождаемости ниже уровня воспроизводства населения, что приведет к заполнению вакуума пришлыми народами. В итоге, демографический коллапс, снижение этноэнергетики некогда выдающихся наций, потеря качеств, выведших их когда-то на передовые позиции, может сокрушить западную цивилизацию, создавшую современный индустриально-интеллектуальный мир.
Римская империя «усыхала» на протяжении нескольких столетий. Столь же медленно сходила со своего державного пьедестала Византия. Зато Великобритании на потерю ведущей роли понадобилось пятьдесят лет. В начале XX века она — первая держава мира, владычица морей, хозяйка империи над которой не заходит солнце, а в 1950-е годы — младший партнер США, а сегодня — это территория, колонизируемая народами, над которыми она некогда владычествовала. Восхождение на вершину заняло около двух веков, а на спуск потребовалось времени в четыре раза меньше. Правящий класс Советского Союза, чтобы пробиться на политический Олимп, затратил полвека и всего пять лет, чтобы разрушить государство. А новой власти хватило десять лет, чтобы превратить страну во второразрядную державу и сырьевой придаток мировой экономики. Остается посмотреть, с какой скоростью процессы державного и этнического спада будут происходить в Соединенных Штатах.